Региональный фактор развития политической культуры населения Украины

The author of this article examines the regional factor influence on integration and energizing functions of political culture of the population of Ukraine. As a factor of influence on the abovementioned functions, the region is analyzed as a territorial organization of sociopolitical and sociocu...

Ausführliche Beschreibung

Gespeichert in:

Bibliographische Detailangaben
Datum:	2005
1. Verfasser:	Стегний, А.
Format:	Artikel
Sprache:	Russian
Veröffentlicht:	Iнститут соціології НАН України 2005
Schriftenreihe:	Социология: теория, методы, маркетинг
Online Zugang:	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/90134
Tags:	Tag hinzufügen Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
Назва журналу:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Zitieren:	Региональный фактор развития политической культуры населения Украины / А. Стегний // Социология: теория, методы, маркетинг. — 2005. — № 3. — С. 94–122. — Бібліогр.: 26 назв. — рос.

Institution

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	irk-123456789-90134
record_format	dspace
spelling	irk-123456789-901342015-12-23T03:02:56Z Региональный фактор развития политической культуры населения Украины Стегний, А. The author of this article examines the regional factor influence on integration and energizing functions of political culture of the population of Ukraine. As a factor of influence on the abovementioned functions, the region is analyzed as a territorial organization of sociopolitical and sociocultural aspects of human community acti vity. The compatibility of common social and cultural values as well as the level of political solidarity is researched on the basis of historical identity, spatial and ter ritorial selfidentification, desirable vector of the region development connected with the opposition “nationally integrated — regionally autonomous” as well as the level of territorial community authoritarianism. On the grounds of findings the author con cludes about political culture of all regions of Ukraine that can be defined as inclined to the passive integration pattern with a certain inessential deviation. 2005 Article Региональный фактор развития политической культуры населения Украины / А. Стегний // Социология: теория, методы, маркетинг. — 2005. — № 3. — С. 94–122. — Бібліогр.: 26 назв. — рос. 1563-4426 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/90134 ru Социология: теория, методы, маркетинг Iнститут соціології НАН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Russian
description	The author of this article examines the regional factor influence on integration and energizing functions of political culture of the population of Ukraine. As a factor of influence on the abovementioned functions, the region is analyzed as a territorial organization of sociopolitical and sociocultural aspects of human community acti vity. The compatibility of common social and cultural values as well as the level of political solidarity is researched on the basis of historical identity, spatial and ter ritorial selfidentification, desirable vector of the region development connected with the opposition “nationally integrated — regionally autonomous” as well as the level of territorial community authoritarianism. On the grounds of findings the author con cludes about political culture of all regions of Ukraine that can be defined as inclined to the passive integration pattern with a certain inessential deviation.
format	Article
author	Стегний, А.
spellingShingle	Стегний, А. Региональный фактор развития политической культуры населения Украины Социология: теория, методы, маркетинг
author_facet	Стегний, А.
author_sort	Стегний, А.
title	Региональный фактор развития политической культуры населения Украины
title_short	Региональный фактор развития политической культуры населения Украины
title_full	Региональный фактор развития политической культуры населения Украины
title_fullStr	Региональный фактор развития политической культуры населения Украины
title_full_unstemmed	Региональный фактор развития политической культуры населения Украины
title_sort	региональный фактор развития политической культуры населения украины
publisher	Iнститут соціології НАН України
publishDate	2005
url	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/90134
citation_txt	Региональный фактор развития политической культуры населения Украины / А. Стегний // Социология: теория, методы, маркетинг. — 2005. — № 3. — С. 94–122. — Бібліогр.: 26 назв. — рос.
series	Социология: теория, методы, маркетинг
work_keys_str_mv	AT stegnija regionalʹnyjfaktorrazvitiâpolitičeskojkulʹturynaseleniâukrainy
first_indexed	2025-07-06T18:16:00Z
last_indexed	2025-07-06T18:16:00Z
_version_	1836922449086644224
fulltext	Александр Стегний Региональный фактор развития политической культуры населения Украины АЛЕКСАНДР СТЕГНИЙ, äîêòîð ñîöèîëîãè÷åñêèõ íàóê, âåäóùèé íà- ó÷íûé ñîòðóäíèê îòäåëà ñîöèàëüíî-ïîëè- òè÷åñêèõ ïðîöåññîâ Èíñòèòóòà ñîöèîëîãèè ÍÀÍ Óêðàèíû Abstract The author of this article examines the regional factor influence on integration and energizing functions of political culture of the population of Ukraine. As a factor of influence on the above�mentioned functions, the region is analyzed as a territorial organization of socio�political and socio�cultural aspects of human community acti� vity. The compatibility of common social and cultural values as well as the level of political solidarity is researched on the basis of historical identity, spatial and ter� ritorial self�identification, desirable vector of the region development connected with the opposition “nationally integrated — regionally autonomous” as well as the level of territorial community authoritarianism. On the grounds of findings the author con� cludes about political culture of all regions of Ukraine that can be defined as inclined to the passive integration pattern with a certain inessential deviation. Проблема регионализма в новейшей истории Украины В социологической литературе регион рассматривается прежде всего как пространство определенной социальной структуры, организации влас! ти и культурных традиций, что дает основания социологам говорить о тер! риториально дифференцированном сообществе людей. С позиции социо! логического подхода территориальную организацию можно понимать как совокупность территориальных сообществ разного уровня и отношений между ними [1, с. 6; 2, с. 178–179]. Задачей социологического исследования является изучение региональных различий в условиях жизнедеятельности территориальных сообществ. В социологическом анализе социально!тер! риториальной структуры общества исследователь акцентирует внимание на социальном механизме функционирования и развития социально!тер! риториальных сообществ. 94 Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 Как свидетельствуют результаты массовых социологических опросов1, для абсолютного большинства украинских граждан понятие “регион” при! обретает два значения: это и местность, где они постоянно проживают, и та часть территории Украины, которая отличается от области своей историей, культурой, экономикой и размерами. В начале 90!х годов прошлого века в украинском обществе велась острая дискуссия относительно федерального устройства страны. Аргументом в поддержку такого устройства были особенности этнического, социально! экономического, культурного и языкового характера, свойственные каждо! му из исторических регионов Украины. По мнению сторонников федераль! ного устройства, принадлежность к единой украинской нации не отрицает, а наоборот, для его сохранения и укрепления, предполагает предоставление широких автономных прав с учетом местных особенностей различных тер! риторий Украины. Стремление региональных элит усилить собственную роль в полити! ческой жизни Украины обусловило активизацию регионального движения на рубеже 1998–1999 годов. В этот период представители региональных элит в основном пытались реализовать свои интересы через различные по! литические партии2 и общественно!политические формирования (органи! зация “Возрождение региона” в Одесской области, Союз лидеров местной и региональной власти Украины, депутатская группа “Возрождение регио! нов” в Верховной Раде). Определяющей чертой современного регионального движения в пер! вую очередь остается его элитарность, поскольку его базу составляют преи! мущественно руководители соответствующих управленческих структур и отдельные народные депутаты. В итоге имеем неконсолидированность ре! гионального движения, поскольку, несмотря на общий интерес (постепен! ная децентрализация управления и передача ряда полномочий на регио! нальный уровень), существуют расхождения между экономическими инте! ресами разных региональных и межрегиональных групп. На президентских выборах 2004 года практически встал вопрос: какой должна быть структурная конфигурация государственной власти в Украине? Впервые в новейшей истории страны возникла ситуация, когда симво! лический и культурный капитал элиты Западной Украины, социальный капитал столичного истеблишмента и частично экономический капитал властной элиты всей Украины могут быть сконцентрированы в едином цен! тре влияния и в руках одной политической группы. Проблемность такой ситуации заключается в том, что едва ли не впер! вые элита Восточной Украины, которая еще в советский период генериро! Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 95 Региональный фактор развития политической культуры населения Украины 1 Общенациональный опрос 1200 респондентов, проведенный Центром “СОЦИС” в 1997 году, и общенациональный опрос 1800 респондентов, проведенный Институтом со! циологии НАНУ в 2004 году. 2 В ноябре 2000 года на объединительном съезде Партия регионального возрождения Украины и еще четыре партии создали Партию регионального возрождения “Трудовая солидарность Украины”. В марте 2001 года на внеочередном съезде объединенная пар! тия получила новое название — Партия Регионов. По состоянию на декабрь того же года ряды Партии Регионов насчитывали более 460 тыс. человек, объединенных в более чем 8 тыс. парторганизаций, в том числе 7200 — первичных (см.: http://www.polit.com.ua). вала экономическую власть и оказывала мощное влияние на политические процессы в общенациональном масштабе, может утратить эти рычаги влия! ния на уровне президентских полномочий. Восточно!промышленная и сто! лично!центральная элиты не смогли побороть оппозиционного кандидата в лице В.Ющенко и его политическую группу, которая после прихода к влас! ти может получить все основные виды социального капитала (по П.Бурдье). Попытка провозглашения Юго!Восточной Украинской автономной республики была прежде всего социальной рефлексией региональной эли! ты Востока Украины на нарушение баланса межрегиональных и межсекто! риальных потоков власти и источников политического влияния. Завершая краткий исторический экскурс развития феномена региона! лизма в Украине, следует выделить две его основные формы. Первая связа! на с экономическими интересами регионов и в целом географически совпа! дает с существующим административно!областным делением. Эта форма потенциально способна стать доминирующим фактором регионализации. Однако на современном этапе, когда еще рано говорить о действительном балансе между защитой общегосударственных экономических интересов и отстаиванием местных экономических интересов на региональном уровне, решающую роль играет вторая форма регионализма — историко!этничес! кая, игнорирование которой создает предпосылки для ощутимой напря! женности во внутриполитической ситуации. В этом контексте социальные исследователи выделяют, как правило, четыре или шесть (в случае деления Востока на Северо!Восточный регион (Слобожанщина) и Донбасс и от! дельного рассмотрения Юга Украины и АР Крым) регионов. Региональные различия политической культуры как предмет социологического исследования Украинские социологи уделяют должное внимание влиянию истори! ческих особенностей общественного развития территориальных сообществ на отношение их к событиям исторического прошлого нашей страны, атри! бутам ее государственности, выбору векторов внешней политики и страте! гических партнеров [см.: 3–10]. Региональные субкультуры в Украине, как справедливо отмечает С.Ма! кеев, “являются продуктом исторического развития, поселенческой, обра! зовательной и возрастной структур населения, укоренившихся в привыч! ках, образе жизни, восприятии и объяснении индивидами действительнос! ти, их социального и экономического положения” [9, с. 8]. Социологические исследования середины 1990!х годов, целью которых было выявление региональных различий в политических ориентациях на! селения Львова и Донецка, дают основания их авторам высказать предполо! жение: наиболее существенными различиями между жителями обоих горо! дов являются этнические и политические, тогда как социальные различия отходят на второй план [11, с. 108]. Мониторинг динамики процессов личной самоидентификации и фор! мирования идентификационных моделей представителей трех поколений жителей Львова и Донецка в течение 1994–1999 годов выявил весомость ло! кальной региональной идентичности для жителей обоих городов (иденти! теты: “львовянин” и “донеччанин”). При этом представители разных генера! 96 Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 Александр Стегний ций Львова в целом демонстрируют образцы более статичной социальной среды, тогда как жители Донецка — более динамичной [12, с. 256–257]. Среди отечественных социологов также бытует мнение о существова! нии политической географии Украины, конституированной выборами 1994 года1, когда на должность Президента впервые был избран Л.Кучма. Это означает, что “историко!культурные, экономические, поселенческие разли! чия приняли политическую форму и были низведены до роли средств поли! тической борьбы за доминирование, а их акцентуация становится одним из правил политической игры” [13, с. 6]. Социальные исследователи отмечают существование региональных различий политической культуры не только по оси “Восток–Запад”. Так, Н.Погорила выдвигает гипотезу о существовании “горизонтального” (За! пад–Восток) и “вертикального” (Север–Юг) культурального деления Ук! раины. Анализируя политическую культуру как комбинацию политичес! кой компетенции, доверия к политикам и политической активности, Н.По! горила указывает на отсутствие линейной связи отмеченных элементов по! литической культуры с осью “Запад–Восток”. Более того, по ее мнению, противостояние политических культур типа “гражданская–отчужденная” характерно скорее для Центра и Юга [14, с. 64, 78]. В плоскости политической культуры политологи называют три вектора влияний в политическом пространстве Украины: юго!западный — вектор влияния на культурные и религиозные процессы; юго!восточный — вектор влияния на экономические решения; южный (включая АР Крым) — вектор влияния на сепаратистские и автономистские тенденции в украинской по! литике [15]. Наряду с этим в современном украинском обществе выделяют! ся три политические субкультуры — русская, украинская и западная, разли! чия между которыми объясняются прежде всего разным уровнем социаль! но!экономической активности и отношением к национальным интересам [16, с. 142–143]. То есть речь идет о сегментациях политико!культурного пространства Украины. Существующие региональные сообщества отличаются особым региональным сознанием, основанным на региональной идентификации, региональных интересах и ценностях, общем историческом и политическом опыте, этноконфессионных особенностях, наличии региональных “агентов” формирования политической культуры. Таким образом, правомерно говорить об отсутствии в современном украинском обществе консенсусной политической культуры с согласован! ным отношением граждан всей страны в целом к конкретным политическим силам, отстаивающим соответствующие идеологические ценности и поли! тический вектор развития, в частности к внешнеполитическому курсу в условиях развертывания глобализационных процессов. Вместе с тем можно говорить о существовании в нашей стране конфлик� тных политических культур в региональном измерении. Научная проблема заключается в том, насколько существенным является уровень указанной Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 97 Региональный фактор развития политической культуры населения Украины 1 Напомним, что в том году в Украине состоялись и парламентские, и досрочные пре! зидентские выборы. конфликтности и, прежде всего, какие именно составляющие политической культуры затрагиваются во временном срезе. Для решения поставленной проблемы использован функциональный подход в исследовании политической культуры1. К важнейшим функциям политической культуры относятся: • познавательная (показатели: интерес к политике, политические зна! ния); • оценочная (оценка политической ситуации и политических собы! тий, деятельности политических организаций и лидеров); • ориентационная (отношение к идеологическим ценностям, к различ! ным политическим силам, отстаивающим эти ценности); • интеграционная (доверие к политическим институтам, политичес! кая идентификация); • активационная (политическое участие, политическая компетентность, готовность к политическим акциям, электоральные предпочтения); • прогностическая (ожидания и опасения, связанные с политической перспективой). Предметом нашего исследования является влияние регионализма на важнейшие функции политической культуры территориальных сообществ Украины в течение первого десятилетия государственной независимости. Учитывая массовые социальные волнения в конце 2004 года (“оранжевая революция”) и вероятные новые сценарии социально!политического раз! вития страны, среди упомянутых функций политической культуры наибо! лее актуальными представляются интеграционная и активационная. Ком! бинирование этих функций позволяет построить четыре типа политичес! ких культур: интеграционно!активационный, интеграционно!пассивный, дезинтеграционно!активационный и дезинтеграционно!пассивный. Приведенная типология применима в первую очередь для определения перспектив построения в Украине гражданского общества с соответствую! щим уровнем социальной самоорганизации, а также общественной поддер! жки государственного устройства по линии “унитарность–автономность”. Регион как фактор влияния на указанные функции политической куль! туры будет интересовать нас прежде всего в плане принципов территори! альной организации социально!политических и социокультурных аспектов жизнедеятельности человеческих сообществ. Совместимость общих соци! ально!культурных ценностей и уровень политической солидарности анали! зируются в терминах исторической идентичности, пространственно!терри! ториальной самоидентификации, желаемого вектора развития региона, связанного с оппозицией “национальная интеграция — региональная авто! номия” [подр. см.: 4] и уровня авторитаризма территориальных сообществ. Эмпирическими данными для выявления возможных региональных различий в политической культуре населения Украины будут служить об! щенациональные опросы, проводимые в рамках мониторингового проекта “Украинское общество” в течение 1994–2005 годов, вторая волна нацио! 98 Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 Александр Стегний 1 Данный подход предложен Е.Головахой в рамках выполнения плановой темы отдела социально!политических процессов ИС НАНУ “Политическая культура украинского общества: тенденции и закономерности развития”. нального массового опроса “Политическая культура населения Украины” (ноябрь 1991 года)1, а также общенациональный опрос 1997 года, проведен! ный в рамках социологического проекта “Регионы в Украине: динамика, движения и политика”2. Влияние регионального фактора на политическую культуру рассматри! вается на основе четырех макрорегионов: Центра, Запада, Востока и Юга. Целесообразность такого деления обусловлена увеличением выборочной совокупности для статистического анализа и оправдывается совпадением территории названных макрорегионов с географическим распределением электоральных различий во время парламентских и президентских выбо! ров последнего десятилетия. Распределение выборок по макрорегионам представлено в таблице 1. Для учета различий количественного состава цифрами обозначены: 1 — мо! ниторинговое исследование “Украинское общество”; 2 — вторая волна оп! роса “Политическая культура”; 3 — опрос “Регионы в Украине”. Различия макрорегионального распределения вызваны различиями в построении вы! борочной совокупности и размерах выборки. Во всех таблицах данные приведены в соотнесении с количеством отве! тов, а не с общим количеством респондентов. Таблица 1 Распределение выборок по макрорегионам Украины Макроре! гионы Состав по областям N 1 2 3 Центр Винницкая, Житомирская, Кировоградская, Киев! ская (вместе с Киевом), Полтавская, Сумская, Хмельницкая, Черкасская, Черниговская 590 456 329 Запад Волынская, Закарпатская, Ивано!Франковская, Львовская, Ровенская, Тернопольская, Черновицкая 326 366 251 Восток Харьковская, Донецкая, Луганская 402 281 294 Юг Днепропетровская, Запорожская, Николаевская, Одесская, Херсонская, АР Крым 482 649 326 Региональный фактор интеграционной функции Анализ регионального фактора интеграционной функции политичес! кой культуры базируется на выявлении исторической идентичности терри! ториальных сообществ, их пространственно!территориальной самоиденти! фикации и ориентации относительно желаемого вектора развития региона по линии “унитарность — автономность”. Показателями собственно интег! Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 99 Региональный фактор развития политической культуры населения Украины 1 Опрос проводился в рамках международной программы изучения политической культуры населения Восточной Европы. Метод сбора информации — стандартизирован! ное интервью. Всего по репрезентативной выборке было опрошено 1752 респондента. 2 Проект Международной ассоциации содействия сотрудничеству с учеными из неза! висимых государств бывшего Советского Союза (INTAS) № 94!3938. Метод сбора ин! формации — стандартизированное интервью. Всего по репрезентативной выборке было опрошено 1200 респондентов. рационной функции выступают: доверие к политическим институтам (ба! зовому триумвирату — президент–парламент–правительство) и полити! ческая идентичность. Восприятие исторического прошлого формирует установки будущего, а значит и инструментарий коллективных действий и стратегический потен! циал территориального сообщества. Авторы коллективной монографии по проблемам формирования регионов в постсоциалистической Европе тракту! ют историю как “сокровищницу” или “контейнер” символов, которые можно либо забывать, либо активизировать или реконструировать, а также прида! вать им новую форму в коммуникационном взаимодействии [17, т. 1, с. 33]. Как свидетельствует проведенное с участием автора общенациональное исследование [4], подавляющее большинство граждан Украины артикули! рует важность знания культуры и истории для этнической идентификации человека. Однако отношение к событиям национальной истории имеет свои особенности. История Украины после провозглашения ее независимости подверг! лась фактической ревизии под лозунгом “восстановления исторической правды”. В частности, в Украине были изданы новые учебники для общеоб! разовательных средних школ. Те исторические персоналии, которые в со! ветский период были объявлены “националистами” и вообще “предателя! ми” интересов украинского народа, получили новые, нередко качественно противоположные оценки. Это обстоятельство объективно усложняет ана! лиз отношения населения к событиям украинской истории. Вместе с тем, отношение к важнейшим событиям национальной исто! рии позволяет, с одной стороны, проследить уровень исторической памяти, а с другой — определить влияние оценки исторического события на совре! менные политические ориентации респондентов. Историческая память как разновидность социальной памяти содержит в концентрированной форме разнообразный опыт людей, их оценки минув! ших событий, которые отражаются в определенной реакции общественного мнения на тот или иной внешний объект. “Символический капитал” право! мерно рассматривать как “запас знаний и символов”, распространенных в обществе или социальной группе. Символические ресурсы накапливаются в ходе истории и могут быть материализованы в дискурсах и коллективных действиях относительно содержательных знаков, в восприятии конкретных исторических событий, мифах и представлении фактов, концепциях, миро! воззрении и теоретических конструкциях. При этом следует помнить, что историческое познание так или иначе оказывается зависимым от политической организации общества, и поэтому речь идет о необходимости предупреждения опасности мифологизации ис! торического сознания. Каким образом характер оценки отдельных исторических персоналий или событий выступает инструментом построения социальной самоиден! тификации и создания современных “воображаемых” сообществ, помогает выяснить историческая идентичность, формируемая в рамках дискурса официального толкования истории и персонифицированной памяти инди! вида. Историческая идентичность в сочетании с памятью делает возмож! ным выделение персонифицированной позитивной оценки исторических персоналий или событий независимо от их временной отдаленности и соот! 100 Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 Александр Стегний носится со взглядом на исторические события, сформированным под влия! нием знаний, приобретенных в ходе обучения в рамках среднего и высшего образования, утверждений политических фигурантов различной ориента! ции, распространяемых средствами массовой информации [8, с. 27]. Построение исторической идентичности приобретает выборочный ха! рактер по сравнению с официальным изложением истории, когда одни фак! ты или персоналии прошлого инкорпорируются в общий дискурс и стано! вятся объектами признания и восторженности, а другие — объектами изоля! ции, отрицания или забвения. Критерием для таких селекционных процес! сов обычно является политическая конъюнктура и система ценностей соот! ветствующей социальной, политической и экономической среды. Немецкий культуролог Йорн Рюсен предлагает типологизацию исто! рических событий в соответствии с модальностью их влияния на формиро! вание исторической идентичности. Это события позитивной и негативной модальности влияния, а также те, которые вытесняют прежние концепции коллективной идентичности новейшими. Кроме того, Й.Рюсен делит исто! рические события по их месту в историческом развитии коллективной идентичности любой нации на три типа: события как поворотные пункты; события, аннулирующие предыдущие образцы коллективной идентичнос! ти; события, реанимирующие эти паттерны [18]. Включенные в инструментарий исторические события соотносятся с приведенной типологией и по критерию хронологической последователь! ности делятся на три категории. Первая категория охватывает хронологические рамки XVII века, то есть период активной борьбы украинского народа против польского порабо! щения. На Переяславской Раде 1654 года был юридически оформлен союз Укра! ины с Россией, принятый украинской стороной с надеждой на равноправные отношения и помощь в борьбе за освобождение от польского господства. Однако этим надеждам не суждено было сбыться из!за фактической ликви! дации зарождавшейся украинской государственности по воле России. Это принципиальный момент, поскольку сторонники реанимации СССР напо! минают о волеизъявлении украинского народа 1654 года без упоминания о действительных причинах заключения этого союза для Украины [19; 20]. Ко второй категории относится период установления Советской власти, начало которой положила Октябрьская революция 1917 года, или, с точки зрения некоторых историков, Октябрьский переворот. Третья категория охватывает период новейшей истории. Речь идет о распаде Советского Союза и провозглашении государственной независи! мости Украины. Для получения индекса оценки исторических событий использована порядковая трехбалльная шкала, где 1 балл означает негативное, 2 — безраз! личное, 3 балла — позитивное отношение. Проследить динамику восприятия населением Украины конкретных исторических событий в региональном разрезе позволяют данные исследо! вательского проекта “Регионы в Украине: динамика, движения и политика” [4, c. 50] и результаты общенационального опроса Института социологии НАНУ “Украинское общество–2004”. Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 101 Региональный фактор развития политической культуры населения Украины Сразу же заметим, что опросы отличались размерами выборочной сово! купности и методами сбора эмпирической информации (соответственно стандартизированное интервью и раздаточное анкетирование). Однако в обоих случаях использовались аналогичныя шкала и формулировка вопро! сов, поэтому можно говорить о корректности сравнения если не абсолют! ных числовых показателей, то тенденций. Таблица 2 Динамика оценки исторических событий по макрорегионам, баллы Макро! регионы Оценка исторических событий Переяславская Рада 1654 года Октябрьская революция 1917 года Распад СССР Провозглашение независимости Украины 1997 2004 1997 2004 1997 2004 1997 2004 Центр 2,47 2,36* 2,01 2,15* 1,64 1,55 2,22 2,29 Восток 2,56 2,59 2,12 2,21* 1,27 1,29 1,61 1,95 Запад 2,18 2,14 1,57 1,79 2,40 2,29 2,82 2,83 Юг 2,50 2,41* 2,24 2,07 1,30 1,34 1,84 2,02 В целом по Украине 2,43 2,38 2,01 2,08* 1,62 1,56 2,10 2,25** * — разница данных значима на уровне 0,05. — разница данных значима на уровне 0,01. Приведенные данные дают основания говорить о колебаниях во време! ни отношения региональных сообществ к конкретным событиям истори! ческого прошлого Украины. Так, к Переяславской Раде заметно уменьшилось позитивное отноше! ние населения Центра и Юга. Что касается Октябрьской революции, то ее стали более позитивно воспринимать жители всех регионов, за исключени! ем Юга, где оценка этого исторического события получила более негатив! ную окраску по сравнению с опросом 1997 года. Отношение региональных сообществ к распаду Советского Союза в пределах указанного временного промежутка можно считать устойчивым, поскольку не было зафиксировано сколько!нибудь значительных темпоральных различий. Не в последнюю очередь благодаря позитивным сдвигам в социаль! но!экономическом развитии страны ощутимо улучшилось отношение рес! пондентов Востока и Юга к такому историческому событию, как провозгла! шение государственной независимости Украины. Хотя диспозиция этих ре! гионов в сопоставлении с Западом и Центром не изменилась, тем не менее смягчилась модальность самого отношения к независимости: смещение от негативно!нейтрального к более четко выраженному нейтральному. Последний результат заслуживает особого внимания, поскольку дает повод с долей осторожности говорить о тенденции постепенного нивелиро! вания идеологического противостояния Запада и Востока с Югом относи! тельно целесообразности существования унитарной украинской государ! ственности. Вместе с тем необходимо предостеречь от крайне негативных последствий возможного форсирования обозначенной тенденции цент! 102 Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 Александр Стегний ральными органами государственной власти с использованием админис! тративных рычагов. Зафиксированные различия во временной плоскости, однако, не проти! воречат существованию как минимум двух закономерностей. Во!первых, наиболее позитивно оценивают исторические события, связанные со ста! новлением украинской государственности, респонденты в Западном регио! не. Их индекс оценки имеет расхождения с остальными макрорегионами, значимые на однопроцентном уровне. Во!вторых, наиболее явно негатив! ное отношение к таким событиям украинской истории характерно для жи! телей Востока и Юга1. Наряду с исторической идентичностью влияние регионального факто! ра на интеграционную функцию политической культуры определяет, в зна! чительной мере, пространственно!территориальная идентичность региональных сообществ. Социальные группы и индивиды демонстрируют в своем поведении многочисленные виды идентичностей, включая политическую и террито! риальную. Последняя приобретает четкие черты и становится весомым фактором политической жизни в “многосложных обществах” (по А.Лейп! харту), где группы населения выделяются по определенным сегментовым различиям, прежде всего социокультурным и идеологическим. Путь личности к пространственно!территориальному сообществу включает следующие вехи: поиск этого сообщества, опора на которое прида! ет личности уверенности; осознание себя как его частицы, то есть интегра! ция с “мы”; формирование чувств принадлежности к сообществу, солидар! ности с ним; интериоризация групповых идеалов, ценностей, интересов, по! требностей, целей, норм; формирование чувства ответственности личности перед сообществом. Анализ пространственно!территориальной идентификации помогает выявить уровень идентификации индивида с определенного масштаба про! странственно!территориальным сообществом; определить самоидентифи! кацию индивида как социального актора в рамках того или иного простра! нственно!территориального сообщества. Личность, рассматриваемая сквозь призму системы связей и отноше! ний с сообществами, предстает как носитель взаимосвязанных идентитетов, оказывающих взаимовлияние как совокупность самоопределений через от! несение к разных сообществам. Различия между региональными политическими идентичностями фор! мируются под влиянием долго! и краткосрочных факторов. Первые охваты! вают особенности поселенческой сети, этнического состава, религиозности, исторической идентичности, установок относительно демократии и тотали! таризма, стереотипы по поводу региональной автономии и сохранения уни! тарного устройства национального государства. Краткосрочные факторы, в свою очередь, связаны с ситуативными интересами региональных элит, раз! мещением общенациональных информационных ресурсов и конфигура! Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 103 Региональный фактор развития политической культуры населения Украины 1 Острая полемика по поводу предоставления воинам Украинской Повстанческой Армии (УПА) статуса ветеранов Великой Отечественной войны 1941–1945 годов также подтверждает существование разных представлений региональных сообществ Украины об общем прошлом и различие исторической идентичности. цией регионального медийного пространства, текущими политическими процессами (типичный пример — избирательные кампании). В результате взаимодействия указанных факторов может возникать “паттерн регионального развития” — исторически складывающийся тип воспроизводства региональной идентичности, своеобразный “социокуль! турный код” региона, определяющий тип его развития [21, с. 79]. Идентитеты личности разворачиваются в социальном пространстве по горизонтали и вертикали. В нашем случае речь идет о вертикальном иденти! тете, формирующемся в пространственно!территориальной сфере в разных по уровню сообществах. Поэтому пространственно!территориальную иден! тификацию можно рассмотреть в вертикальной плоскости по восходящей: от локального населенного пункта, где постоянно проживает человек, до макроидентификации с “гражданами мира”. Для выявления пространственно!территориальной идентификации в наших исследованиях респондентам предлагали семибалльную шкалу, на которой 1 балл означал первый локальный уровень (населенный пункт), а 7 — макроуровень (“гражданин мира”). Все градации шкалы были сгруппи! рованы в четыре основных уровня идентификации. Локальный включает идентификацию со своим населенным пунктом или регионом, что вполне логично, учитывая специфику понимания рес! пондентами термина “регион”. Национальный уровень предполагает иден! тификацию с гражданами Украины и представителями своего этноса/на! ции, а постсоветский — соответственно, с населением бывшего Советского Союза. И наконец, транснациональный уровень, объединяющий тех, кто идентифицировал себя с гражданами Европы и мира. В современном постмодерном мире личность входит в новую систему координат самоопределения и самоидентификации. Вследствие активного взаимодействия разных культур человек с помощью массовой информации не только идентифицирует себя с сообществами “здесь” и “сейчас”, но и во! влекается в глобальную систему социального пространства. Анализ позиции “гражданин мира” интересен и по другой причине. С одной стороны, выбор этой позиции можно толковать как степень осозна! ния человеком своей свободы вследствие разрушения “железного занавеса” закрытой советской системы, освобождения из!под тотального контроля, а также как выражение его стремления к познанию достижений мировой культуры. С другой стороны, выбор этой позиции может также свидетель! ствовать о пренебрежении национальными достижениями, ценностями, о нарушении межгенерационных связей и традиций. В современном дискурсе доминируют такие актуальные понятия, как “интернационализация” и “глобализация”. В общественных дебатах в Вос! точной и Западной Европе все более важными становятся международные координаты общественной ориентации и политики. При этом обычно забы! вают тот факт, что данная ориентация в обеих частях Европы соответствует взглядам, в первую очередь, элиты. Место, где люди чувствуют себя комфор! тно и где хорошо ориентируются, в значительной мере остается локальным. В Украине принадлежность к региону или к нации является доминирую! щим пространством социального опыта, ориентации и эмоциональной связи. Привлекает внимание тот факт, что за последние пять лет уровень локальной самоидентификации заметно снизился, а национальной — наоборот, возрос. 104 Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 Александр Стегний Принадлежность к бывшему Советскому Союзу лишь для немногих остается пространством, с которым они себя эмоционально идентифицируют. Хотя за указанный промежуток времени общая численность этой категории сущест! венно сократилась, она все еще остается весьма значительной. Провозглашение в преамбуле Конституции СССР 1977 года возникно! вения новой исторической общности людей — советского народа имело мощную идеологическую поддержку советской тоталитарной машины и не прошло бесследно для массового сознания. Поэтому сейчас, образно говоря, Советского Союза уже нет, а советские люди продолжают существовать. Результаты социологических опросов показывают, что политическая воля к обретению новой идентичности у многих рядовых украинцев была детерминирована экономическим фактором. Весной 1996 года, то есть через пять лет после провозглашения независимости, под влиянием негативного социально!экономического фактора только каждый четвертый поддержи! вал независимость Украины [4, c. 46–47]. Постепенное улучшение экономической ситуации обусловило рост ря! дов сторонников государственной независимости. Так, в 2001 году уже бо! лее 56% респондентов высказали готовность в случае референдума подтвер! дить свой выбор в пользу государственной независимости Украины1. Таблица 3 Динамика пространственно�территориальной самоидентификации по макрорегионам, % Уровни самоидентифи! кации по годам Центр Запад Восток Юг По Украине Локальный 2000 36,8 44,5 37,2 36,9 38,3 2004 41,7 36,6 37,8 31,9 37,3 2005 31,9 26,7 32,6 31,3 31,0 Национальный 2000 49,8 43,9 34,4 34,0 41,1 2004 47,8 57,2 38,8 47,4 47,4 2005 60,1 66,9 50,3 50,8 56,7 Постсоветский 2000 7,8 1,8 20,2 17,8 12,2 2004 6,4 2,5 18,2 15,5 10,8 2005 4,9 1,8 13,2 12,0 8,1 Транснациональный 2000 5,5 9,8 8,2 11,2 8,4 2004 2,5 3,1 3,5 3,8 3,2 2005 2,4 3,1 2,7 5,0 3,3 Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 105 Региональный фактор развития политической культуры населения Украины 1 Национальный опрос в рамках проекта “СОЦИС!Омнибус”. Опрошено 1200 рес! пондентов по репрезентативной выборке. Метод сбора информации — стандартизиро! ванное интервью по месту постоянного проживания. Прыжок к космополитической идентификации, желание стать гражда! нином мира остаются на последнем месте, причем в начале 2005 года, по сравнению с первым опросом, количество таких респондентов сократилось более чем вдвое. Социологический мониторинг фиксирует постепенное снижение уров! ня локальной самоидентификации во всех регионах в течение последних пяти лет. Наиболее заметное уменьшение этой категории населения наблю! дается в Западном регионе: если в 2000 году здесь была выявлена самая мно! гочисленная среди всех регионов группа с локальной самоидентификацией, то пять лет спустя такая разновидность пространственно!территориальной самоидентификации по удельному весу достигла среднего уровня по стра! не. Количественное сокращение носителей локальной самоидентификации региональных сообществ Востока и Юга, хотя и статистически незначи! тельное, заслуживает внимания по другой причине. Поражение на послед! них президентских выборах поддерживаемого здесь кандидата и соотве! тствующая психологическая травма не привели, как можно было ожидать, к росту уровня локальной самоидентификации как одному из возможных проявлений несогласия с избранием другого кандидата. За этот же отрезок времени уровень национальной самоидентификации существенно возрос среди населения всех регионов, что является позитив! ной тенденцией для интеграции украинского общества. Заметное сокраще! ние на Востоке и Юге количества тех, кто идентифицирует себя с населени! ем бывшего Советского Союза, вполне вероятно, может привести к посте! пенному изменению конфигурации политической идентичности террито! риальных сообществ этих регионов. Для определения регионального фактора интеграционной функции по! литической культуры важен также уровень распространенности ориента! ций территориальных сообществ в плане желаемого вектора развития региона в системе координат “национальная интеграция — региональ! ная автономия”. Ориентации относительно желаемого вектора развития региона опре! делялись по двум направлениям: унитарному, ориентированному, в первую очередь, на развитие связей с другими регионами (областями) и интегра! цию с Украиной в целом, и автономному, предполагающему опору на собст! венные возможности региона. Эмпирической базой исследования в этом случае служат опросы “Регионы Украины” 1997 года и “Украинское об! щество” 2004 года. Формулировка вопросов в этих двух опросах принципиально не отли! чается, однако в первом респонденты могли выбирать один из шести пред! ложенных вариантов ответа, а во втором — только из трех. Это различие объясняется тем, что в опросе 1997 года в перечне возможных вариантов от! ветов были также варианты внешнеполитических ориентаций, что является методологической ошибкой. Но для нашего исследования важно не сравне! ние абсолютных числовых показателей, что при указанных различиях вооб! ще некорректно, а прежде всего выявление общих тенденций в отношении унитарной и автономной ориентаций (данные опросов в таблице 4 без учета респондентов, указавших иной, нежели унитарный или автономный, пред! почтительный вектор развития региона). 106 Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 Александр Стегний Таблица 4 Динамика ориентаций в плане предпочтительных путей развития макрорегионов, % Макрорегионы Ориентации относительно вектора развития Унитарный Автономный 1997 2004 1997 2004 Центр 37,1 52,1 11,9 25,0 Запад 43,8 57,5 10,8 25,5 Восток 22,8 55,1 13,6 30,0 Юг 26,7 49,1 10,4 30,8 В целом по Украине 32,2 53,0 11,7 27,7 Среди всех макрорегионов в 1997 году высший уровень поддержки уни! тарного пути развития демонстрировали жители Запада и Центра по срав! нению с населением Востока и Юга (разница значима на уровне 1%). Что ка! сается уровня поддержки автономного вектора развития, различия между участниками опроса из разных макрорегионов не были сколько!нибудь зна! чимыми. Семь лет спустя самый высокий показатель поддержки унитарного раз! вития оставался за жителями Запада, однако, в отличие от первого опроса, заметная разница в поддержке фиксируется для населения не только Юга, но и Центра. На Востоке уровень поддержки унитарного развития своего ре! гиона фактически не отличается от настроений на Западе. Уровни поддер! жки автономного вектора развития по!прежнему равномерно распределены между макрорегионами. Исключение составляет различие между Югом и Центром, демонстрирующее две крайние позиции: соответственно, самую низкую и самую высокую поддержку автономного развития. Но принципи! ально важен тот факт, что в обоих опросах процент сторонников первооче! редного развития связей с другими регионами и интеграции с Украиной в целом значительно превышает количество предпочитающих опору прежде всего на собственные возможности региона и, соответственно, центробеж! ных тенденций в построении государства. Анализ интеграционной функции политической культуры позволяет определить ориентации граждан в отношении политической системы, их представления о базовых ценностях и соответствующих политических ин! ститутах. Предпосылкой легитимности политической системы является доверие к ее политическим институтам. Политическая система и правительство с высоким уровнем легитимности более эффективны в определении и даль! нейшей реализации политического направления развития страны. В демок! ратических обществах легитимность власти связана с избранием ее путем выборов на конкурентной основе с соблюдением конституционных проце! дур. В переходных обществах, к которым относится Украина, политические лидеры обычно обосновывают свои претензии на легитимность, артикули! руя свои предвыборные обещания, нередко остающиеся невыполненными. Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 107 Региональный фактор развития политической культуры населения Украины На момент смены политического руководства страны (перехода власти от Л.Кравчука к Л.Кучме) среди всех регионов самые высокие показатели дове! рия к республиканским органам власти имели Запад и Центр, тогда как через десять лет ситуация кардинально изменилась и уровень доверия к политичес! кому триумвирату существенным образом повысился на Востоке и Юге. Ука! занные сдвиги во времени свидетельствуют о разном отношении региональ! ных сообществ к политическому режиму периода правления Л.Кучмы. Как по! казали результаты президентских выборов 2004 года, столь разный уровень до! верия соответствующим образом повлиял на электоральные предпочтения в региональном измерении. Вместе с тем, независимо от абсолютных показате! лей внутрирегиональной динамики, рост доверия во всех регионах к трем выс! шим ветвям государственной власти после событий “оранжевой революции” может нивелировать зафиксированные региональные различия. Таблица 5 Динамика уровня доверия к политическим институтам по макрорегионам Политичес! кие институ! ты по годам Динамика уровня доверия По Украине Центр Запад Восток Юг N Баллы N Баллы N Баллы N Баллы N Баллы Президент Украины 1994 597 2,48 324 2,73 403 1,90 483 2,19 1807 2,32 2004 588 2,19 326 2,00 402 2,50 481 2,43 1800 2,29 2005 590 3,65 325 4,08 401 2,65 482 3,16 1800 3,37 Правительство 1994 597 2,43 324 2,44 403 2,11 483 2,27 1807 2,32 2004 587 2,22 326 2,18 402 2,40 480 2,37 1800 2,29 2005 589 3,24 325 3,71 399 2,54 480 2,94 1800 3,09 Верховная Рада 1994 597 2,34 324 2,41 403 2,19 483 2,21 1807 2,29 2004 587 2,12 326 2,04 402 2,23 482 2,30 1800 2,18 2005 590 3,09 325 3,41 401 2,43 480 2,80 1800 2,92 Для интеграционной функции политической культуры важное значе! ние имеет политическая идентичность региональных сообществ, опера! ционализация которой осуществляется на основе предпочтения определен! ного политического течения, чувства национальной гордости, выбора Укра! ины своей родиной. Для определения приверженности определенным политическим течени� ям выделяют четыре категории. К первой принадлежат сторонники левых те! чений, к которым мы относим два: коммунистическое и социалистическое. Вторую категорию образуют сторонники/приверженцы центристских тече! ний: социал!демократического, национал!демократического, христианско! демократического (опрос 1994 года) и экологического (опрос 2004 и 2005 го! дов). К ним мы условно добавили немногочисленную группу людей, которым близко религиозное (фундаменталистское) течение. Третью категорию со! ставляют сторонники/приверженцы правых течений: националистического 108 Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 Александр Стегний и либерального. Последняя, четвертая категория охватывает тех, кто не опре! делился или дистанцировался от всех основных политических течений. В опросах 2004 и 2005 годов по сравнению с 1994 годом произошли определенные изменения. В частности, не были включены три течения: анархистское, анархо!синдикалистское и религиозное (фундаменталист! ское), было добавлено экологическое течение. В итоге список сократился до восьми политических течений. Таблица 6 Динамика приверженности политическим течениям Политиче! ские течения по годам Динамика предпочтений по макрорегионам В целом по УкраинеЦентр Запад Восток Юг N % N % N % N % N % Левые 1994 593 17,9 320 6,6 396 34,6 481 24,1 1790 21,2 2004 590 25,6 323 10,5 402 34,8 482 27,8 1797 25,5 2005 590 21,2 326 10,1 402 26,1 482 21,6 1800 20,4 Центристские 1994 593 14,5 320 29,1 396 11,6 481 14,1 1790 16,4 2004 590 24,1 323 34,7 402 16,2 482 24,9 1797 21,8 2005 590 26,1 326 39,9 402 29,1 482 30,1 1800 30,0 Правые 1994 593 3,4 320 6,6 396 3,5 481 3,1 1790 3,9 2004 590 3,1 323 7,4 402 2,0 482 1,9 1797 3,3 2005 590 1,7 326 8,9 402 2,0 482 2,1 1800 3,2 Не определились/дистанцировались 1994 593 63,1 320 56,9 396 51,5 481 58,8 1790 58,3 2004 590 46,4 323 47,1 402 46,0 482 44,8 1797 46,0 2005 590 50,9 326 38,0 402 40,8 482 45,2 1800 44,8 Приведенные результаты подтверждают наличие в последнее десятиле! тие значимых различий в отношении к политическим течениям в региональ! ном измерении. Однако важным в плане интеграционной функции полити! ческой культуры является постепенная переориентация региональных сооб! ществ на центристские политические силы. Эта тенденция является особо знаковой для респондентов Востока и Юга, где в последние два года ряды сто! ронников центристов превысили количество приверженцев левых. Незначи! тельное влияние политических партий, в том числе и левых, на современное протестное движение трудящихся Донбасса фиксируют и специальные соци! ологические исследования [22, с. 120]. Ощутимый удельный вес сторонников левых в Центре объясняется тем, что именно здесь сконцентрирован электо! рат лидера Социалистической партии Украины А.Мороза. Реальным препятствием для развития указанной позитивной тенден! ции может оказаться новая парламентская предвыборная кампания 2006 года. Речь идет о склонности подавляющего большинства политических Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 109 Региональный фактор развития политической культуры населения Украины партий и блоков к популизму, левой риторике, основам патернализма и го! сударственного вмешательства в экономическую деятельность. Наряду с этим, на политическом небосклоне не наблюдается ни одной весомой пар! тии, которая бы отстаивала последовательные либеральные ценности. В та! ких условиях нивелируются различия между большинством партий, и про! странство для маневрирования остается только для левой идеологической направленности политического процесса. Чувство национальной гордости является одним из базовых показате! лей отношения к политической системе и нации. В период политической не! стабильности и социальных трансформаций такое чувство общей идентич! ности и общей истории может солидаризировать человеческое сообщество. Уровень чувства национальной гордости измерялся по пятибалльной шкале, где 1 балл означает отсутствие гордости, а 5 баллов — полное нали! чие гордости. Использован массив данных мониторинга “Украинское об! щество” за соответствующие годы. Таблица 7 Динамика чувства национальной гордости, % Макрорегионы 2002 2003 2004 2005 Центр 3,38 3,17 3,15 3,66 Запад 3,73 3,42 3,50 3,99 Восток 3,07 2,83 2,82 3,06 Юг 2,96 2,86 3,06 3,29 В целом по Украине 3,26 3,06 3,11 3,48 В течение четырех лет наблюдений самый высокий уровень чувства на! циональной гордости был присущ жителям Запада, причем в последние годы этот показатель постепенно увеличивался до максимальной отметки за все время мониторинга по этому вопросу. Такой результат красноречиво свидетельствует о региональной идентичности жителей Западной Украи! ны, прежде всего Галиции, что четко прослеживается в единстве понимания исторического наследия и консенсусе в отношении национальной идеи. Противоположную картину мы наблюдаем в случае Востока, жители которого высказывают сильные чувства региональной принадлежности, идентифицируя себя с местным сообществом безотносительно к “истори! ческой идентичности”. Символическая бедность — результат истории дан! ного региона, прежде всего Донбасса, как зоны тяжелой промышленности, сосредоточения жизнедеятельности индустриальных магнатов и рабочих — выходцев из сельских степных поселений. Вместе с тем привлекает внимание постепенный рост в течение послед! них трех лет, особенно после событий “оранжевой революции”, чувства нацио! нальной гордости среди жителей всех макрорегионов, и это — позитив для интеграционной функции политической культуры региональных сообществ. Правда, не следует забывать и о ситуативном влиянии международного внимания к событиям в Украине, особенно медийного резонанса украин! ских событий в странах Западной Европы и Северной Америки. Рядового украинца не могло не радовать, что о его стране заговорили, причем не ис! ключительно в контексте трудностей, а именно в свете массового социаль! ного подъема, “пробуждения украинского народа”. 110 Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 Александр Стегний С чувством национальной гордости непосредственно связано отноше� ние к Украине как своей Родине. Для измерения этого отношения мы исполь! зовали два индикатора: восприятие Украины как своей Родины и выбор Украины в качестве Родины. Эмпирической базой служили данные проекта “Украинское общество” за соответствующие годы. Таблица 8 Динамика отношения к Украине как к Родине, % Макрорегионы Восприятие Украины как своей Родины Вероятность выбора Украины как своей Родины 2002 2003 2005 2004 2005 Запад 92,6 88,2 97,5 74,2 88,6 Центр 88,9 83,9 94,4 58,9 83,6 Восток 78,1 64,2 84,8 56,1 67,1 Юг 77,8 70,6 86,1 61,4 66,1 В целом по Украине 76,7 76,7 90,6 61,3 78,8 Прежде всего отметим факт заметного роста позитивного отношения к Украине как к Родине после событий “оранжевой революции” независимо от макрорегиона. Но среди всех участников опроса жители Западного и Центрального макрорегионов чаще, чем респонденты с Востока и Юга воспринимают Украину как свою Родину (разница значима на уровне 1%). Часть людей, которые с разной степенью вероятности (“безусловно, да” и “вероятно, да”) выбрали бы Украину своей Родиной, оказалась наибольшей на Западе, а на! именьшей — на Юге. Таким образом, интеграционная функция политической культуры по показателю отношения к Украине как к Родине наиболее выражена среди жителей Запада, а наименее — Юга. Что касается других макрорегионов, то Центр по этому показателю тяготеет к Западу, а Восток — к Югу (мягкий, промежуточный вариант различий). Несмотря на зафиксированные различия, все же можно говорить о на! личии общей тенденции укрепления единой национально!государственной идентичности в целом по всей Украине. Если в случае жителей Запада и Центра, скорее всего, срабатывает эмоциональный подъем после победы В.Ющенко, то на Востоке и Юге имеют место другие факторы. Одной из ве! роятных причин усиления позитивного отношения к Украине в этих макро! регионах может быть своеобразная защитная реакция на обвинения в сепа! ратизме и отсутствии патриотических чувств. Региональный фактор активационной функции Анализ регионального фактора активационной функции политической культуры базируется на выявлении инфраструктуры общественной актив! ности населения, имеющихся региональных агентов формирования поли! тической культуры и уровня авторитаризма территориального сообщества. Показателями собственно интеграционной функции служат: политическая Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 111 Региональный фактор развития политической культуры населения Украины активность и вовлеченность, а также политическая эффективность и готов! ность к социальному протесту. Наличие данной инфраструктуры на региональном уровне, ее развет! вленность важны как факторы создания соответствующей среды для вовле! чения широких масс в общественно!политическую жизнь, прежде всего для социально!политической самоорганизации территориальных сообществ. Доступные информационные источники1 свидетельствуют о достаточ! ной численности зарегистрированных общественных организаций и поли! тических партий и объединений во всех макрорегионах Украины. Однако специальные исследования [23; 24] фиксируют проблематичность выявле! ния реально функционирующих общественных организаций. Во!первых, препятствием становится трехуровневая система регистрации без надлежа! щего обмена информацией между государственными органами регистрации, а во!вторых, слишком сложная процедура ликвидации создает предпосыл! ки для сохранения значительного количества фиктивных организаций. В итоге среди почти 40 тыс. зарегистрированных негосударственных органи! заций только каждую десятую можно считать дееспособной [23, с. 3]. Ана! логичная ситуация наблюдается и в среде политических партий и блоков, остающихся, за немногими исключениями, “диванными” организациями. Словом, на региональном уровне существует номинально достаточная инфраструктура для социально!политической самоорганизации террито! риальных сообществ, однако фактическая способность этой инфраструкту! ры влиять на общественную самоорганизацию граждан остается открытым вопросом. В таких условиях весьма весомой становится роль региональных агентов формирования политической культуры, прежде всего региональных элит. Региональные элиты пришли к независимости по вполне прагматичес! ким мотивам. Те, кто имел реальную власть в Советской Украине, видели в независимости оптимальный способ сохранения того, чем обладали в усло! виях общего экономического кризиса, постепенно охватившего все сферы советской экономики. Региональным элитам было что терять, поэтому они так оперативно пошли на уступки национал!демократам в том, что касалось формирования идеологического и культурного фасада государства. Отношение региональных элит к центральной власти Украины как к на! следственной системе предполагает две линии стратегии и образцов взаи! модействия: модернистскую и антимодернистскую. Так, в каждом макроре! гионе Украины одни представители региональных элит демонстрируют мо! дернистские установки, тогда как другие тяготеют к авторитаризму совет! ского образца. Политические акторы в такой системе могут рассматриваться как “свои” или как “чужие” в отношениях с политической структурой. “Свои” заинтересованы в сохранении статус!кво, тогда как “чужие” имеют проре! формистские взгляды и часто требуют законодательных изменений, наде! ясь таким образом улучшить свое положение. При этом “чужие” поддержи! вают реформы до тех пор, пока изменения не затрагивают их собственную безопасность. Собственное политическое долголетие оказывается в этом 112 Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 Александр Стегний 1 Веб!порталы Творческого центра Каунтерпарт (http://ccc. kiev. ua) и информационного проекта Комитета избирателей Украины “Политическая Украина” (www. polit.com.ua). случае более важным, чем политические программы и концепции. Полити! ка предстает не как реализация общественного блага, а скорее в ленинском ее понимании — как логика завоевания власти. Склонность региональных элит к модернистской или к авторитарной модели поведения можно определить, как предлагают немецкие социологи, на основе: отношения к текущим трансформациям режима и региональной политики; политических целей и стратегий их реализации; дискурсивных практик территориального сообщества; его места в политической структуре страны и имеющихся внешних контактов [17, с. 168]. Иллюстрацией приведенного подхода является типологизация регио! нальной элиты Львовской области с выделением в ней двух основных групп. Первую группу составляют нравственные националисты, а вторую — функ! ционально!прагматические акторы. В состав первой группы входят две под! группы: авторитарные националисты, акцентированные на сильной центра! лизации власти и авторитарной форме управления государством, и граждан! ские националисты с демократическими представлениями о государствен! ном устройстве. Обе подгруппы были связаны с мобилизацией гражданской активности в конце 1980!х — в начале 1990!х годов и, вполне возможно, во время “оранжевой революции”. В свою очередь, вторая группа включает со! ветских администраторов, как правило, “трудоустроенных” в органах испол! нительной власти, и политически активных бизнесменов, среди которых рас! пространен прагматический подход к политике [17, с. 168]. Несмотря на указанные различия, среди местной элиты Львовщины су! ществует консенсус по национальному вопросу. При этом отношение элиты не отличается от настроений обычных граждан, что сказывается на электо! ральном поведении, в частности, проявляется в поддержке правых и право! центристских партий. Что касается профиля региональной элиты Донбасса, то его определяет чрезмерная концентрация промышленных предприятий, бывших еще в со! ветские времена инструментами политического и социального контроля над рабочей силой. Через коллектив руководство предприятия определяет уровень солидарности рабочих и содействует как объединению, так и разоб! щению рабочей силы. В советское время это был скорее символический кол! лективизм, поскольку коллектив не превратился в самоорганизацию рабо! чих, а организовывался сверху. Рабочие зависели от управленцев, со сторо! ны которых ожидали защиты на рабочем месте от внешних угроз. Наряду с этим определенные стратегии внутри предприятий имели эффект индиви! дуализации. Профсоюзы тоже создавались сверху, их организации на пред! приятиях были составляющей руководства этих предприятий. Сегодня низкая профессиональная мобильность, склонность к профес! сиональной и территориальной самоидентификации особо ощутимы в угольной промышленности, где большинство рабочих идентифицируют себя со своим предприятием и местным населением. Они по!прежнему за! висят от шахтоуправлений не только в плане работы, но и различных форм социальной защиты. В таких социально!экономических условиях ведущим региональным актором формирования политической культуры населения Восточного макрорегиона становится директорский корпус наиболее мощ! ных промышленных предприятий. Местная элита гордится своей принадлежностью к “старому индустри! альному региону”, ссылаясь на трудовые традиции и технические достиже! Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 113 Региональный фактор развития политической культуры населения Украины ния. Отсутствие альтернативного видения развития региона, кроме тради! ционного индустриального, сопровождается пассивным отношением к из! менениям. Различия агентов формирования политической культуры влияют и на уровень распространенности авторитарных настроений среди регио! нальных сообществ Украины. Актуальность этого вопроса связана прежде всего с общеправовым подтекстом событий вокруг президентских выборов 2004 года и с перспективами политической реформы. В 1994 году наиболее распространенными авторитарные настроения были среди жителей Востока и Юга, тогда как в Центре и на Западе наблю! далась противоположная ситуация. Десять лет спустя возросло количество приверженцев “сильной руки”, в первую очередь, среди респондентов Запа! да, а также Центра, тогда как жители Востока и Юга стали более демокра! тично настроенными. Ситуация коренным образом изменилась после собы! тий “оранжевой революции”. Доверие к политическим институтам, как продемонстрировали президе! нтские выборы 2004 года, в значительной мере определяется отношением об! щества к действующим законам. На этих выборах факты манипулирования законом о выборах привели к противоречию между правом и законом, рас! хождению между легитимностью и легальностью. Легитимность без закона теряет свой процедурный характер и становится ограниченной. В итоге во время выборов 2004 года в Украине фактически не было ни одного полноцен! ного претендента на должность главы государства, а в стране возникла ситуа! ция “полупрезидентов трехпрезидентской полуреспублики” [25]. Один из трех имел мандат майдана, второй — мандат ЦИК, а третий — мандат по Кон! ституции. Официальное легальное право оказалось не в состоянии защитить интересы общества путем соблюдения легальной, юридической процедуры. Манипуляция законодательством об избирательном процессе, которое должным образом не учитывает интересы общества и не опирается на авто! ритет судебной власти, привела к потере легитимности законодательством и втягиванию страны в кризис правоприменения. Ситуацию усложнили и сами главные фигуранты президентских выборов, демонстрируя широкой общественности примеры правового нигилизма. Один из кандидатов по! спешно принял присягу в парламенте, тогда как другой требовал от Цен! тральной избирательной комиссии преждевременного официального объ! явления результатов второго тура голосования. Кроме того, перед проведе! нием переголосования второго тура оба кандидата на многолюдных митин! гах призывали своих сторонников не признавать легитимности победы своего конкурента. Острота политической борьбы за кресло Президента Украины на выбо! рах 2004 года в значительной мере была обусловлена крайне высокими власт! ными полномочиями главы государства. Этот аспект особенно актуален, учи! тывая отношение наших граждан к перспективам политической реформы и ожидаемый уровень общественной поддержки перехода от президентской власти к парламентско!президентской форме управления государством. Приведенная динамика поддержки тоталитаризма среди региональных сообществ Украины фиксирует тенденцию заметного усиления авторитар! ных настроений во всех макрорегионах и, как следствие, в целом по Украине. Побочным результатом изменения отношения к “сильной руке” стало сущест! венное уменьшение доли тех, кто ранее не мог определить своей позиции. 114 Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 Александр Стегний Таблица 9 Динамика регионального распределения ответов на вопрос: “Согласны ли Вы с мнением, что несколько сильных руководителей могут сделать для нашей страны больше, чем все законы и политические дискуссии?”,% Уровень согласия по годам Центр Запад Восток Юг В целом по Украине 1994 Согласен 33,7 39,3 46,2 46,2 40,8 Не согласен 18,8 19,8 16,8 13,5 17,1 Не знаю 47,6 40,9 36,9 40,3 42,1 2004 Согласен 44,1 50,9 45,3 48,3 48,3 Не согласен 16,5 16,6 19,5 21,2 18,4 Не знаю 39,4 32,5 35,3 30,5 34,8 2005 Согласен 58,0 60,7 63,8 57,6 59,7 Не согласен 24,2 22,7 16,4 23,7 22,1 Не знаю 17,8 16,6 19,7 18,7 18,2 Показателем практического участия населения в социально!политиче! ской жизни является политическая активность и вовлеченность. Для операционализации этого показателя использовались такие эмпирические индикаторы: факт членства в общественных или политических организаци! ях; частота участия в политических митингах, а также частота контактиро! вания с активистами общественно!политических движений, партий. Полученные данные указывают на незначительную динамику различий в вовлеченности граждан Украины в общественные или политические орга! низации между регионами. За последние 11 лет этот показатель не претер! пел значительных изменений независимо от региона. Исключение состав! ляет заметное снижение уровня членства на Западе и, наоборот, возраста! ние — на Юге. В целом же по стране в период социологического наблюдения ситуация остается фактически неизменной. Последний результат служит подтверждением пассивности не только рядовых граждан, но и самих субъ! ектов социально!политической деятельности, прежде всего первичных структур политических партий и общественных организаций. Таблица 10 Динамика членства в общественных и политических организациях по макрорегионам, % Макрорегионы 1994 2004 2005 Центр 16,7 16,1 13,4 Запад 21,9 23,9 16,0 Восток 14,8 12,9 17,7 Юг 16,0 13,9 18,9 В целом по Украине 17,0 16,2 16,3 Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 115 Региональный фактор развития политической культуры населения Украины Результаты массовых опросов фиксируют общее уменьшение участия людей в политических митингах и контактирование с активистами полити! ческих партий по сравнению с начальным периодом государственной неза! висимости Украины. Данная тенденция характерна для всех регионов. Так, уровень участия жителей Западного региона в политических митингах в но! ябре 1991 года был самым высоким в Украине, однако в 2004 году заметно сократился и по этому показателю сравнялся с Восточным регионом. Пос! ледний единственный из всех регионов не отмечен сколько!нибудь ощути! мым сокращением участия граждан в политических митингах. Что касается контактов с активистами политических партий, то в ноябре 1991 года в За! падном регионе люди были активнее, чем на Юге и Востоке, но не отлича! лись по этому показателю от Центра. Согласно опросу 2004 года, Западный регион стал единственным, где к тому времени не произошло значительного сокращения таких контактов. Последний результат, вполне возможно, не только является следствием недостаточной социальной активности рядовых граждан, но и объясняется слабой организационной инфраструктурой ведущих субъектов политичес! кой деятельности на региональном уровне. Особо следует сказать об участии в политических акциях в период “оранжевой революции”. Данные мониторингового опроса 2005 года свиде! тельствуют о значительных региональных различиях. Так, участвовали в акциях в Киеве и других населенных пунктах и помогали митингующим по! ловина граждан в Западном регионе, четверть — в Центральном и гораздо меньше — на Востоке и Юге (соответственно 8% и 5%). В таблице 11 отражена динамика участия в митингах и контактов с акти! вистами (заметим, что в этом случае речь не идет ни о частоте участия, ни об интенсивности контактов). Таблица 11 Динамика участия в политических митингах и контактов с политическими активистами, % Макрорегионы Участие в митингах Контактирование с активистами Ноябрь 1991 2004 Ноябрь 1991 2004 да нет да нет да нет да нет Центр 16,0 78,2 9,7 89,1 19,0 73,2 11,2** 86,2 Запад 23,4 72,1 17,2* 80,1 24,2 69,4 18,5 76,9 Восток 13,4 83,0 12,2 85,8 15,6 81,2 7,3 87,2 Юг 14,4 81,3 7,8 89,1 16,1 79,6 8,5 87,1 В целом по Украине 16,5 78,9 11,1 86,7 18,5 76,1 10,9** 85,0 * — различия значимы на уровне 0,05. ** — различия значимы на уровне 0,01. Политическая эффективность и готовность к социальному протесту рассматриваются как реальный уровень способности рядовых граждан вли! ять на субъектов политической деятельности. Операционализация регио! нального измерения этого показателя политической культуры осуществля! лась на основе следующих эмпирических индикаторов: способность рес! 116 Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 Александр Стегний пондентов противостоять правительству Украины и местным властям в случае, когда они нарушают их права и интересы; готовность опрошенных принять участие в различных мероприятиях по отстаиванию своих прав и интересов. В течение 11 лет часть наших граждан, способных (хотя бы на вербаль! ном уровне) противостоять решениям правительства, нарушающим их пра! ва и интересы, осталась незначительной. После событий “оранжевой рево! люции” имел место ощутимый рост данного показателя в целом по Украине, однако больше половины респондентов оставались пессимистами в оценках своего влияния на высший орган исполнительной власти страны. В регио! нальном измерении заметное возрастание количества способных повлиять на правительство зафиксировано только в Центре. Таблица 12 Динамика самооценок способности противостоять решениям правительства и местных властей, % Самооценки Центр Запад Восток Юг В целом по Украине Решениям правительства 1994 Да 3,0 7,8 7,6 6,0 5,7 Нет 65,9 65,5 59,1 70,4 65,5 Трудно сказать 31,1 26,7 33,2 23,6 28,8 2004 Да 4,4 8,3 7,0 6,4 6,2 Неи 70,2 64,6 70,6 69,5 69,1 Трудно сказать 25,4 27,1 22,4 24,1 24,7 2005 Да 9,9 11,4 7,5 9,3 9,5 Нет 52,8 51,8 63,9 60,4 57,1 Трудно сказать 37,3 36,8 28,6 30,3 33,4 Решениям местных властей 1994 Да 8,1 14,9 18,4 11,3 12,4 Нет 58,9 56,8 48,3 60,9 56,8 Трудно сказать 33,0 28,3 33,3 27,8 30,8 2004 Да 13,6 15,4 12,7 12,1 13,3 Нет 55,6 44,3 58,6 58,4 55,0 Трудно сказать 30,9 40,3 28,7 29,5 31,7 2005 Да 18,3 19,0 13,2 17,8 17,2 Нет 43,8 41,4 54,5 45,5 46,2 Трудно сказать 37,9 39,6 32,3 36,7 36,6 Как демонстрируют полученные результаты, вдвое больше людей, чем в предыдущем случае, считают себя способными противостоять аналогич! ным решениям местных властей. Анализ динамики по этой категории не об! Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 117 Региональный фактор развития политической культуры населения Украины наружил значительных сдвигов за последние 11 лет. Среди регионов сколь! ко!нибудь значимая позитивная динамика зафиксирована в Центре, а нега! тивная — на Востоке. В первом опросе больше всего способных, по крайней мере на вербаль! ном уровне, противодействовать решениям местных властей, нарушающим права и интересы граждан, оказалось в Северо!Восточном и Западном реги! онах. Через десять лет в первом из этих регионов происходило заметное уменьшение этой категории граждан, тогда как во втором количество их не! много увеличилось. Заметим, что по этому показателю разница данных между Западным регионом и в целом по Украине зафиксирована на пяти! процентном уровне. Предпосылкой практического воплощения социального протеста явля! ется выбор наиболее эффективных и одновременно приемлемых для не! посредственного участия средств и способов отстаивания своих прав и интересов. К несанкционированным мерам в опросе 1994 года относились: бойкот; несанкционированные митинги, демонстрации; забастовки; захват зданий, блокирование путей сообщения; создание вооруженных формирований. В опросе 2004 года этот перечень сократили, исключив последнюю позицию как наименее вероятную для реального воплощения. Однако в опросе 2005 года в перечень вариантов снова включили указанную позицию и добавили участие в предвыборных кампаниях. Заполняя анкету, респонденты могли отметить одновременно несколько несанкционированных мер, что сказывалось на суммарных показателях удельного веса граждан, поддерживающих подобные меры. Для более кор! ректного определения величины поддержки несанкционированных мер мы учитывали упоминание респондентами только одного из этих мероприятий. Отдельно следует остановиться на юридическом аспекте бойкота как возможной форме социального протеста. Бойкотирование как реакция на решения и действия (или бездеятельность) органов государственной влас! ти и местного самоуправления, юридических и должностных лиц в сфере управления в случае, когда они нарушают права и свободы граждан, в целом является несанкционированным. Тем не менее действующая в Украине нормативно!правовая база позволяет расценивать бойкот как легитимный способ защиты прав и свобод человека и гражданина в случае нарушения их государственными органами или другими субъектами правоотношений в разных сферах деятельности. В частности, речь идет о разъяснении, изло! женном в пункте 5 Постановления Пленума Верховного Суда Украины от 3 декабря 1997 года № 13 “О практике рассмотрения судами дел по жалобам на решения, действия или бездеятельность органов государственной влас! ти, органов местного самоуправления”. Заметим, что в первом опросе бой! кот как наиболее эффективный и приемлемый для личного участия способ социального протеста выбрали 7%, а в последнем — 3% опрошенных. Общей тенденцией последних 11 лет является распространение среди населения Украины мнения о наибольшей эффективности и приемлемости для личного участия таких форм социального протеста, как сбор подписей под коллективными воззваниями и проведение законных митингов и де! монстраций. Особого внимания заслуживает отношение респондентов к несанкцио! нированным акциям социального протеста после событий “оранжевой ре! 118 Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 Александр Стегний волюции”. Как свидетельствуют приведенные данные, по сравнению с пре! дыдущим годом по всем регионам увеличилось количество готовых поддер! жать несанкционированные акции протеста. Однако важным для сохране! ния конституционного порядка остается тот факт, что количественный рост показателей на Востоке и Юге, большинство жителей которых переживают психологическую травму из!за проигрыша поддерживаемого ими кандида! та на пост главы государства, не превышает показателей первого года прези! денства Л.Кучмы. В абсолютных цифрах, напротив, увеличилась доля гото! вых поддержать несанкционированные формы протеста на Западе и в Цент! ре, абсолютное большинство жителей которых проголосовали за победите! ля последних президентских выборов в Украине. Таблица 13 Динамика приемлемых для личного участия способов отстаивания своих прав, % Способы отстаива! ния своих прав Центр Запад Восток Юг По Украине Участие в предвыборных кампаниях 1994 16,6 15,4 15,9 14,3 15,6 2005 27,0 22,2 24,1 20,3 23,7 Сбор подписей под коллективными воззваниями 1994 15,0 20,1 19,9 15,5 17,2 2004 20,5 20,3 22,6 23,8 21,8 2005 23,2 22,2 29,1 24,1 24,6 Законные митинги и демонстрации 1994 12,8 16,4 20,9 18,2 16,6 2004 19,8 25,2 17,2 16,0 19,2 2005 35,4 37,7 35,3 29,5 34,2 Несанкционированные мероприятия 1994 9,2 9,6 13,2 10,4 10,5 2004 6,6 6,8 4,7 3,7 5,4 2005 12,2 12,9 9,0 10,8 11,2 Ни одно из мероприятий 1994 32,3 34,0 29,5 32,7 32,2 2004 32,9 30,5 39,1 43,5 36,7 2005 22,4 19,4 26,9 31,1 25,2 В свою очередь, в наибольшей степени часть социально пассивных, отка! зывающихся лично участвовать в любой из предложенных форм социально! го протеста, за период социологического наблюдения уменьшилась в Центре и на Западе, тогда как на Востоке и Юге ситуация фактически не изменилась. Выводы Вариабельность оценок исторического прошлого, обусловленная мно! гообразием социокультурных стереотипов восприятия исторических собы! тий, заметно влияет и на восприятие нынешней политической жизни, на по! Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 119 Региональный фактор развития политической культуры населения Украины литические ориентации и электоральный выбор региональных сообществ. В этой связи можно говорить о двух разновидностях регионализма. Запад! ная Украина, и прежде всего Галиция, служит примером готовности отчасти поступиться собственной самостоятельностью ради сохранения унитарнос! ти украинского национального государства. Здесь массовое политическое сознание направлено на сохранение национального государства, а не поли! тического устройства. Вместе с тем Восток и Юг демонстрируют региона! лизм самодостаточности, когда на первый план выходит защита интересов территориального сообщества. Следует отметить, что, в отличие от Донбас! са, в АР Крым существует скорее не экономическая самодостаточность, а со! циокультурная и идеологическая обособленность. Позиция территориаль! ного сообщества центральной части Украины по отношению к событиям “оранжевой революции” была промежуточной между Западом, с одной сто! роны, и Востоком и Югом — с другой, а наблюдающаяся сейчас региональ! ная дифференциация политических ориентаций позволяет говорить об определенном идеологическом противостоянии Запада и Востока с Югом, хотя по большинству других показателей политической культуры эти реги! оны существенным образом не отличаются. В частности, в течение послед! него десятилетия постепенно нивелировались различия национальной са! моидентификации жителей различных регионов Украины с возрастанием уровня национальной пространственно!территориальной самоидентифи! кации и соответствующим снижением локальной. Приближение граждан Украины в своих предпочтениях к центристской платформе уменьшает влияние идеологических различий между сторонни! ками двух крайних политических течений: левых и правых. Преобладание центристской политической платформы среди других политических тече! ний во всех регионах дает основания утверждать: политическая идентич! ность по показателю близости к определенным политическим течениям не является дезинтеграционным фактором политической культуры современ! ного украинского общества. Следует также отметить, что немало тех, кто по! литически не определился или дистанцировался от любых политических течений, существенно уменьшает влияние этого показателя на формирова! ние политической идентичности региональных сообществ. Региональные вариативности развития политической культуры населе! ния Украины не являются устойчивыми во временном континууме, посколь! ку чутко реагируют на довольно мощное влияние ситуативних факторов: ин! тересов региональных элит, конфигурации медийного пространства и потен! циала информационных ресурсов, текущих политических процессов. Таким образом, один и тот же регион может демонстрировать разную ди! намику отдельных показателей политической культуры в зависимости от конкретного промежутка времени. Поэтому различия между регионами мо! гут заключаться не только в межрегиональных особенностях по состоянию на конкретный отрезок времени (“статические различия”), но и в разных темпах внутрирегиональной динамики как реакции регионального сообщества на изменения в социально!политической жизни в последнее десятилетие (“ди! намические различия”). Зафиксированный явно низкий уровень доверия ре! гиональных сообществ не только к основным общегосударственным инсти! тутам власти, но и к местным, отсутствие массовой поддержки политических лидеров и течений сепаратистского толка позволяют говорить об отсутствии 120 Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 Александр Стегний “достаточных институциональных предпосылок, которые бы “фрагментиро! вали” государственно!территориальную общность” [26, с. 165]. Региональная элита также не заинтересована обострять отношения с центральной властью, в силу своей недостаточной способности конкуриро! вать с мощными финансово!промышленными группами России и опасения утратить собственный бизнес. В случае Донбасса практически все сколь! ко!нибудь финансово привлекательные приватизированные предприятия принадлежат именно местной элите. Итак, территориальная целостность и суверенитет Украины являются одной из главных предпосылок сохранения капиталов для национальной экономической элиты, независимо от региона проживания. Противоположная реакция, повышенная резистентность элиты Дон! басса по отношению к центральной власти может быть спровоцирована по! пыткой Киева реприватизировать местные крупные предприятия и таким образом “дожать” региональные олигархические группы. Подобный сцена! рий развития весьма опасен, учитывая существование феномена психоло! гической травмы значительной части избирателей Донбасса, считающих, что проиграли президентские выборы и стремящихся к реваншу на парла! ментских выборах 2006 года. Различия исторической идентичности региональных сообществ не ска! зываются на “индексе гражданственности”, что служит агрегированным по! казателем уровня политической вовлеченности, активности и политичес! кой эффективности. Заметный рост участия в законных митингах, демо! нстрациях, согласно опросу 2005 года, — следствие прежде всего массовых социальных возмущений в ходе последних президентских выборов. Носит ли этот рост только ситуативный характер, или же в украинском обществе действительно наметилась тенденция усиления социальной активности и самоорганизации, можно будет сказать только после парламентских выбо! ров в марте 2006 года. Таким образом, с позиций выбранного для анализа функционального подхода политическую культуру всех регионов Украины можно определить как тяготеющую к интеграционно!пассивному типу с некоторыми неприн! ципиальными отклонениями. Указанная типологизация не учитывает пе! риод “оранжевой революции”, которая служит скорее образцом форс!ма! жорных социально!политических обстоятельств. Что касается стереотипов развития политической культуры региональ! ных сообществ, то здесь прежде всего вызывает обеспокоенность заметный рост авторитаризма во всех регионах Украины, но заметнее всего — в Запад! ном регионе, после завершения событий “оранжевой революции”. Таким образом, перед политической элитой страны стоит проблема легитимации действующих законов, без решения которой невозможно построить иннова! ционно!демократический тип массовой политической культуры и двигать! ся в направлении стабильной демократической системы западного типа. Литература 1. Meier�Dallach H.P., Hohermuth S., Nef R., Anliker R. Zwischen Zentren und Hinter! land. — Diessenhofen, 1982. 2. Доленко Д.В. Территориальная организация общества как объект научного ис! следования // Регионология. — 1999. — № 2.— С. 173–188. Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 121 Региональный фактор развития политической культуры населения Украины 3. Стегній О. Динаміка просторово!територіальної самоідентифікації населення України // Український соціум. — 2004. — № 2. — С. 62–74. 4. Стегній О., Чурилов М. Регіоналізм як об’єкт соціологічного дослідження. — К., 1998. 5. Макеєв С., Патракова А. Региональная спецификация социокультурных разли! чий в Украине // Социология: теория, методы, маркетинг. — 2004. — № 3. — С. 109–125. 6. Кононов І.Ф. Етнос. Цінності. Комунікація (Донбас в етнокультурних координа! тах України). — Луганськ, 2000. 7. Odushkin O. Political Subcultures in Ukraine: Historical Legacy and Contemporary Divides, Extreme Movements and Ideological Preferences of Eastern and Western Ukrainians as Indicators of Hidden Antagonism // Polish Sociological Review. — 2000. — № 4.— P. 411–445. 8. Sereda V. Regional Historical Identities in Ukraine: Case Study of Lviv and Donetsk // Наукові записки Національного університету “Києво!Могилянська академія”. — 2002. —Т.20. — С. 26–33. 9. Регіональна Україна. — К., 2003. 10. Кононов И. Донбасс: этнические характеристики региона // Социология: теория, методы, маркетинг. — 2003. — № 2. — С. 72–97. 11. Романюк А., Черныш Н. Восток – Запад: компромисс или конфронтация // Фило! софская и социологическая мысль. — 1995. — № 3–4. — С. 104–116. 12. Черниш Н.Й., Маланчук О. Поколінські моделі особистісних ідентичностей: регіональні виміри // Методологія, теорія та практика соціологічного аналізу сучасного суспільства. — Харків, 2003. — С. 254–260. 13. Оксамитна С., Макеєв С. Соціологічний ракурс політичної географії України // Політичний портрет України. — 1995. — № 11. — С. 1–7. 14. Погоріла Н.Б. Регіональні поділи в Україні: на прикладі політичної культури // Політична культура: теорія, проблеми, перспективи. — К., 2004. — С. 63–81. 15. Дацюк С., Грановский В. Геополитика, хронополитика и культурополитика Укра! ины // Зеркало недели. — 1999. — 16 января. 16. Социология и политика : Материалы круглого стола и научной конференции со! циологов и политологов Украины и России (19–21 июня 2003 года). — К., 2003. 17. Tatur M. (ed.). The Making of Regions in Post!Socialist Europe — the Impact of Culture, Economic Structure and Institutions. — Wiesbaden, 2004. — Vol. 1; Vol. 2. 18. Rusen J. Crisis — History — Identity. — www.cfh.lviv.ua/reset/sessions. 19. Переяславська рада 1654 року (Історіографія та дослідження). — К., 2004. 20. Переяславська угода 1654 року: історичні уроки для українського народу. — К., 2004. 21. Баранов А.В. Региональная политическая идентичность // Социальная идентич! ность: способы концептуализации и измерения. — Краснодар, 2004.— С. 77–86. 22. Панькова О. Мотивация протестного поведения работников промышленных предприятий Донецкой области // Социология: теория, методы, маркетинг. — 2003. — № 3. — С. 107–120. 23. Громадянське суспільство в Україні. Аналітичний звіт за результатами загально! національного опитування недержавних організацій України. — К., 2003. 24. Звіт за даними дослідження “Стан розвитку неурядових організацій України у 2002 році”. — К., 2003. 25. Карасев В. Низы не хотят по!старому, а верхи не могут по!новому // 2000. — 2004.— 3 декабря. 26. Резник А. Институциональные факторы стабильности слабоинтегрированного украинского общества // Социология: теория, методы, маркетинг. — 2005. — № 1. — С. 155–167. 122 Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 Александр Стегний

Региональный фактор развития политической культуры населения Украины

Institution

Ähnliche Einträge