Еще раз к вопросу: "Что такое общество?"

Modern sociology asserts the method to analyze social processes based upon the comprehension of society as a form of impersonal reflectivity. The following concepts such as “imaginative social meanings” (Kastoriadis), “energy and transcendence resources” (Baumann), “imaginative communities” (Ande...

Ausführliche Beschreibung

Gespeichert in:

Bibliographische Detailangaben
Datum:	2006
1. Verfasser:	Бурлачук, В.
Format:	Artikel
Sprache:	Russian
Veröffentlicht:	Iнститут соціології НАН України 2006
Schriftenreihe:	Социология: теория, методы, маркетинг
Online Zugang:	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/90158
Tags:	Tag hinzufügen Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
Назва журналу:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Zitieren:	Еще раз к вопросу: "Что такое общество?" / В. Бурлачук // Социология: теория, методы, маркетинг. — 2006. — № 1. — С. 5–19. — Бібліогр.: 9 назв. — рос.

Institution

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	irk-123456789-90158
record_format	dspace
spelling	irk-123456789-901582016-01-07T11:00:05Z Еще раз к вопросу: "Что такое общество?" Бурлачук, В. Modern sociology asserts the method to analyze social processes based upon the comprehension of society as a form of impersonal reflectivity. The following concepts such as “imaginative social meanings” (Kastoriadis), “energy and transcendence resources” (Baumann), “imaginative communities” (Anderson), extend categorical horizon of sociology as well as become an important element for understanding of the human world, society, and culture. In order to understand a special type of being inherent in social processes one should reorganize traditional logic and ontology. Distinguishing characteristics of society are to seek in the meanings, senses, and “eidoses” that impart unique character to the society as well as determine its identity and structure. 2006 Article Еще раз к вопросу: "Что такое общество?" / В. Бурлачук // Социология: теория, методы, маркетинг. — 2006. — № 1. — С. 5–19. — Бібліогр.: 9 назв. — рос. 1563-4426 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/90158 ru Социология: теория, методы, маркетинг Iнститут соціології НАН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Russian
description	Modern sociology asserts the method to analyze social processes based upon the comprehension of society as a form of impersonal reflectivity. The following concepts such as “imaginative social meanings” (Kastoriadis), “energy and transcendence resources” (Baumann), “imaginative communities” (Anderson), extend categorical horizon of sociology as well as become an important element for understanding of the human world, society, and culture. In order to understand a special type of being inherent in social processes one should reorganize traditional logic and ontology. Distinguishing characteristics of society are to seek in the meanings, senses, and “eidoses” that impart unique character to the society as well as determine its identity and structure.
format	Article
author	Бурлачук, В.
spellingShingle	Бурлачук, В. Еще раз к вопросу: "Что такое общество?" Социология: теория, методы, маркетинг
author_facet	Бурлачук, В.
author_sort	Бурлачук, В.
title	Еще раз к вопросу: "Что такое общество?"
title_short	Еще раз к вопросу: "Что такое общество?"
title_full	Еще раз к вопросу: "Что такое общество?"
title_fullStr	Еще раз к вопросу: "Что такое общество?"
title_full_unstemmed	Еще раз к вопросу: "Что такое общество?"
title_sort	еще раз к вопросу: "что такое общество?"
publisher	Iнститут соціології НАН України
publishDate	2006
url	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/90158
citation_txt	Еще раз к вопросу: "Что такое общество?" / В. Бурлачук // Социология: теория, методы, маркетинг. — 2006. — № 1. — С. 5–19. — Бібліогр.: 9 назв. — рос.
series	Социология: теория, методы, маркетинг
work_keys_str_mv	AT burlačukv eŝerazkvoprosučtotakoeobŝestvo
first_indexed	2025-07-06T18:17:29Z
last_indexed	2025-07-06T18:17:29Z
_version_	1836922542031372288
fulltext	Виктор Бурлачук Еще раз к вопросу: “Что такое общество?” ВИКТОР БУРЛАЧУК, äîêòîð ñîöèîëîãè÷åñêèõ íàóê, âåäóùèé íàó÷- íûé ñîòðóäíèê îòäåëà èñòîðèè, òåîðèè è ìåòîäîëîãèè ñîöèîëîãèè Èíñòèòóòà ñî- öèîëîãèè ÍÀÍ Óêðàèíû Abstract Modern sociology asserts the method to analyze social processes based upon the comprehension of society as a form of impersonal reflectivity. The following concepts such as “imaginative social meanings” (Kastoriadis), “energy and transcendence resources” (Baumann), “imaginative communities” (Anderson), extend categorical horizon of sociology as well as become an important element for understanding of the human world, society, and culture. In order to understand a special type of being inherent in social processes one should reorganize traditional logic and ontology. Distinguishing characteristics of society are to seek in the meanings, senses, and “eidoses” that impart unique character to the society as well as determine its identity and structure. Статус любой научной дисциплины покоится на строгости тех понятий, которые лежат в ее фундаменте и с которыми связаны другие операциональ% ные понятия, образующие плотную ткань научной теории. Для социологии такими базисными понятиями выступают, в частности, понятия “общес% тво”, “социальный институт”, “власть”, “социальная структура”, “социаль% ная группа”. Однако приступающего к изучению социологии ждет немалое разочарование, когда он узнает, что определение понятия “общество” не мо% жет быть дано даже на уровне учебника. “Что такое общество? — рассуждает автор популярного американского учебника по социологии. — Хотя это сло% во с легкостью используется в повседневном общении (мы говорим об “аме% риканском”, “французском” или “японском” обществе, не пытаясь объяс% нить, что под этим подразумевается), ученые с трудом определяют сущ% ность этого понятия. Прежде всего у него много различных значений. Когда мы говорим о “профессиональном обществе”, то имеем в виду группу людей, имеющих одинаковую профессию, которые создают организацию на основе Социология: теория, методы, маркетинг, 2006, 1 5 общих интересов. Говоря о “высшем обществе” или “обществе завсегдатаев кафе”, мы подразумеваем стихийно организованную группу людей, пред% ставителей определенного социального слоя, имеющих общие ценности и образ жизни. Но это понятие приобретает совершенно иное значение, когда мы говорим об “американском обществе”, имеющем определенные геогра% фические границы, общую законодательную систему и некое национальное единство” [1, c.84]. Список перечисленных примеров, связанных с понятием общества, мож% но дополнить понятиями “гражданское общество”, “тоталитарное общество”, “придворное общество” и др. Кажется, что простое решение вопроса “что та% кое общество?” заключается в поиске общих признаков, которые свойствен% ны всем перечисленным видам общества. Однако обнаруженный общий при% знак, отличающий некую совокупность людей, — “общество, как известно, — это все мы, это много людей вместе” (Н.Элиас), — является настолько мало% значащим, что не добавляет ничего нового к содержанию данного понятия. Поиск определения покоится на невысказанной предпосылке, что существу% ют некие определенные объективные признаки, которые позволяют опреде% лить общество таким же образом, как определяется определенный класс предметов, вещей, процессов, существующих независимо от человеческого сознания и пребывающих в определенном пространстве и времени. Подобную логику можно увидеть в рассуждениях американского соци% олога Р.Марша [2], который пытается найти признаки, при которых соци% альные объединения можно считать обществом. К таким признакам он от% носит постоянную территорию; пополнение общества главным образом благодаря деторождению (иммиграция имеет незначительное место); нали% чие развитой культуры; политическую независимость. Однако сказанное относится к государству, а не обществу. Выскажем предположение: поиск объективных характеристик общес% тва заходит в тупик, поскольку упускает из виду особую экзистенциональ� ную сущность данного понятия: общество существует постольку, поскольку каждый член общества сознает себя в качестве такового. Определение об% щества, стремящееся обнаружить его объективные характеристики, забыва% ет о том, что общество обладает самосознающей, саморефлектирующей структурой. Подобным образом нельзя назвать человеком существо, обла% дающее всеми анатомическими признаками человека: головой, руками, но% гами, печенью, селезенкой, однако не сознающее себя в качестве такового. В определении общества и человека проблема самосознания оказывается определяющей как для первого, так и для последнего. Если у данного соци% ального объединения отсутствует “мы%сознание”, то его нельзя назвать об% ществом. Общество — это саморефлектирующая структура. Понятие общества и общественный интерес Понятие общества возникает тогда, когда появляется проблема общес% тва. Общества не существует, пока сама общественная жизнь не стала пред% метом специальной рефлексии и, соответственно, предметом целенаправ% ленного воздействия. Этот процесс связан с формированием общественно% го мнения, понятий “общественный интерес”, “общественная польза”, когда основные задачи политической деятельности перестают отождествляться с 6 Социология: теория, методы, маркетинг, 2006, 1 Виктор Бурлачук целями царствующих лиц или правящих групп. Интересы правящих динас% тий индивидуализируются, отделяются от мнимого единства с обществен% ными, приобретают частный характер, и в силу этого могут приходить в про% тиворечие с государственными или общественными интересами. Формиро% вание общественного интереса завершается воплощением его в институци% ональной структуре, в которой общественный интерес находит своего носи% теля, защитника и выразителя. Таким социальным институтом в истории европейской культуры, претендующим на статус субъекта социальной жизни, выступает третье сословие. Выразителями идеологии общественного интереса выступили филосо% фы%просветители XVIII века, для которых понятие общественного интереса и связанное с ним понятие общего блага, а не идея спасения, служения, бес% смертия, выступает в качестве конституирующего общество условия. Поня% тие общего блага обладает саморефлектирующейся структурой. Его потреб% ление одним означает в то же время потребление другим, в результате которо% го создается нечто третье — общественная связь, “дух общительности”. Дидро в известной статье “Общество” (1765), подготовленной для энциклопедии, которую он издавал вместе с Д’Аламбером, рассматривал общество как фун% даментальную характеристику человека, утверждая, что люди созданы ради жизни в обществе. Об этом, на его взгляд, свидетельствуют все существенные характеристики человека, его способности, его привязанности, его потреб% ности и даже его слабости. “Все побуждает нас к общественному состоянию: потребности — по необходимости, склонность — ради удовольствия, а пред% расположенность к нему, которым мы наделены природой, показывает нам, что таково было действительное намерение нашего создателя” [3, c.64]. Об% щество для Дидро — это не территория, населенная людьми, обладающими общей культурой, языком, традицией и даже властью. Общество для Дидро — это способ существования человека, к которому он предопределен своими склонностями, потребностями, предрасположенностью. Общество — это “дух общительности”, который должен быть всеобщим, и оно включает всех людей, с которыми можно общаться. Главный императив, которому подчинена социальная жизнь, — это стремление к счастью. Такому стремлению противостоит общее благо, кото% рое должно быть высшим правилом нашего поведения, нельзя искать личной выгоды в ущерб общественной пользе. Стремление к общему благу наклады% вает на членов общества ряд ограничений. Главное ограничение заключается в том, что при выборе между личным счастьем и общим благом следует пред% почесть общее благо. Однако общее благо сопутствует личному счастью, ко% торое, по мнению просветителей, не означает слепого подчинения страстям и желаниям. Страсти и желания ограничиваются посредством всеобщего вкуса или разума. Противоречие между общим благом и личным счастьем просве% тители решают при помощи понятий всеобщего вкуса. Подчиняясь разуму в своих поисках счастья, люди одновременно способствуют и свершению об% щего блага. Дидро уверен, “что наша выгода соединена с выгодой общества” [3, c.68]. Мы видим, что идея общества осмысляется в понятиях выгоды, по% льзы, интереса, личного счастья. Использование этих понятий показывает, что общество не представляет собой автономную сущность, обладающую не% зависимым, свойственным только ей существованием. Общество собирается, конституируется из стремлений людей к личному счастью, оно вторично по Социология: теория, методы, маркетинг, 2006, 1 7 Еще раз к вопросу: “Что такое общество?” отношению к индивиду, принимающему самостоятельное решение создавать или не создавать общество. Соответственно общества не существует, если оно не решает задач, направленных на достижение общего блага. Соответственно, власть существует не ради себя самой, не ради собст% венного удовлетворения и величия, а ради счастья и покоя других. Такое по% нимание власти вытекает из сущности общественного договора. “Когда люди учредили гражданское общество, они отказались от своей естествен% ной свободы и подчинились власти гражданского государя не с целью доста% вить себе блага, которыми они и без этого могли бы пользоваться. Они это сделали ради некоего верного и ценного преимущества, на которое могли надеяться только с помощью гражданского начала. И, вероятно, лишь ради этого они и снабдили государя силой всех членов общества, чтобы обеспе% чить исполнение указов, которые издало бы с этой целью государство. Зна% чит, это верное и ценное преимущество, ради которого они объединились, могло быть лишь взаимной охраной от возможного ущерба со стороны дру% гих людей, равно как и для сопротивления их насилию при помощи еще большей силы, способной наказать их преступления. Это сулит также и при% рода власти, которой облечено гражданское общество для соблюдения сво% их законов; эта власть заключается лишь в силе и наказании, и общество мо% жет ее законно применять лишь в соответствии с целью, с которой оно было учреждено. Это настолько очевидно и истинно, что сама эта власть оказыва% ется бездейственной: сила столь могущественная в гражданских и уголов% ных делах, неспособна ничего сделать в умственной и духовной сфере” [3, c.73]. В понимании общества конститутивными механизмами для Дидро оказываются следующие действия: акт свободного учреждения общества, установление основополагающего социального института — власти, огра% ничение власти сферой гражданских и уголовных дел. Власть целесообраз% ный, рациональный инструмент, который используется в интересах всех и направлен на поддержание общественного порядка. Дидро настаивает на строгом различении гражданского и религиозного общества, поскольку считает, что спасение души не является ни причиной, ни целью учреждения гражданского общества. В целом концепция гражданского общества, развиваемая мыслителями Просвещения, основывается на фундаментальном противоречии: с одной стороны, общество является необходимой характеристикой человека, с дру% гой — оно создается в результате общественного договора, что предполагает возможность существования человека вне общества. Мыслителей просвещения, осознавших наличие определенного общес% твенного интереса, в проблеме общества отнюдь не интересовали его нату% ралистические характеристики, его пространственные и временные пара% метры. Для них общество не представляло собой естественного, органичес% кого образования, обладающего собственными закономерностями, динами% кой развития. Для них изначально первичен индивид, а общество учрежда% ется в результате договора между индивидами. Любой договор предполага% ет определенную конфигурацию прав и обязанностей, наличие самосознаю% щих свободных субъектов, акт свободного волеизъявления и возможность расторжения. Возможность расторжения означает, что общество мыслится как союз, существование которого зависит от согласия его членов. Возмож% ность расторжения означает, что в основании общества отсутствует ка% 8 Социология: теория, методы, маркетинг, 2006, 1 Виктор Бурлачук кая%то внеличная субстанция, некая “anima collectiva” или “group mind”, ко% торые делали бы общество возможным и препятствовали его распаду. Идея социального договора вносила в понимание общества некое шаткое основа% ние, определенную долю проблематичности, делала социальную жизнь про% изводной, зависимой от волеизъявления людей. Общества нет, если нет стремления к общему благу. При всей нереалис% тичности данного понимания социальной жизни в идее общего блага был схвачен конституитивный характер общества. Общество и индивид В дальнейшем социология продолжает определять содержание понятия общества, исходя из двух противоположных позиций: с одной стороны, со% храняется позиция, развиваемая мыслителями Просвещения, по которой общество — это соединение независимых индивидов, и с другой — общество рассматривается как самостоятельная сущность, обладающая своей собст% венной жизнью, независимой от индивидов. Оба подхода в своих выводах приобретают политическую окраску: подход, провозглашающий, что об% щество — это совокупность объединившихся индивидов, трансформирует% ся в лозунг: индивид — это конечная цель, а объединение индивидов в об% щество — только средство для достижения их благополучия. Подход, защи% щающий самостоятельность общества, провозглашающий его конечной целью, а индивида всего лишь средством, имеет в себе тенденцию сползания к тоталитарной политике. Н.Элиас, проанализировавший обе точки зрения, пришел к выводу, что субстанциалистский подход, усматривающий в индивиде некий конечный элемент, из каковых и строится здание социальной жизни, является одно% сторонним. Для него такой первоначальной единицей анализа является не индивид, а функция. Структура и функция дают возможность наиболее точ% но определить соотношение индивида и общества. “Каждый отдельный человек, даже самый могущественный, даже вождь племени, абсолютный монарх или диктатор — это всего лишь его часть, вы% разитель функции, которая формируется и существует исключительно в связи с другими функциями и которую поэтому можно понять только исхо% дя из специфической структуры и специфических узлов напряжения дан% ной совокупной связи” [4, c.30]. Общество, исследуемое в таком контексте, перестает мыслиться как не% что целое, наглядное, как замкнутое в себе образование с четко очерченными контурами, с достаточно ясной формой и ощутимой, более или менее нагляд% ной структурой. Чтобы помыслить общество, следует отказаться от апелля% ции к наглядным образцам, призывает Н.Элиас. “...Общества не имеют по% добной наглядной формы; они не обладают структурой, которую непосредст% венно можно видеть в пространстве, слышать или осязать. Они, если рассмат% ривать их как целое, всегда более или менее незамкнуты” [4, c.27]. Атомистическая точка зрения, видящая в индивиде ключевой момент исследования, не давала возможности перейти к анализу различных видов общества, исторически сменявших друг друга. Решить вопрос: как из людей, решивших объединиться друг с другом, появляется рабовладельческое, феодальное или капиталистическое общество. Социология: теория, методы, маркетинг, 2006, 1 9 Еще раз к вопросу: “Что такое общество?” Если первоначально Н.Элиас единство индивида и общества видел в функции, структуре и отношении, то в дальнейшем проблема общества все более сдвигается к анализу не объективных, а субъективных структур. Для понимания природы общества все большее значение приобретает момент самосознания. Проект Маркса при исследовании общества вывести за скоб% ки проблему самосознания как не имеющую значения не получил дальней% шего развития в социологической мысли. Различие обществ все более тесно связывалось со специфической формой самосознания и человеческого об% раза. В социологии утверждается точка зрения, отвергающая возможность рассмотрения общества вне специфического типа самосознания, свойст% венного индивидам, образующим данное общество. Не существует общес% тва вне тех социальных смыслов и значений, которые образуют единство социального порядка. Признание иных типов переживания себя и других соответственно об% разует различные типы обществ. Например, представление о себе и о других в эпоху средневековья строится на универсальности иерархической систе% мы. Существовала двойная иерархия: земная и небесная. “Особенностью данной основной схемы образа мира и человека было то, что воспринимае% мое при помощи органов чувств получало смысл и значение посредством чего%то, что принципиально нельзя было найти и подтвердить на основе ин% дивидуальных наблюдений и размышлений” [4, c.139]. Соответственно, средневековое общество мыслится по образу цеха, общины, сословия, кото% рые выполняли для индивида функцию защиты и контроля. Самочувствие индивида опирается на его включенность в определенную структуру, соци% альный институт. Нет человека самого по себе, а есть человек изначально кому%то или чему%то принадлежащий, семье, родственной группе, локаль% ной общине, сеньору. Становление самосознания индивида Нового времени покоилось на кри% зисе авторитета, на утверждении значения собственного мышления и наблю% дения. Соответственно общество мыслится как собрание равных, независи% мых индивидов, которые в любое время могут подвергнуть общественный до% говор радикальному пересмотру. В настоящее время индивидуализация об% щества достигает высокой степени. Весь образ совместной жизни людей при% нуждает их к управлению своими аффектами, к подавлению и трансформа% ции своих влечений. “Мы%идентичность” приобретает все более абстрактный характер и становится многослойной. Место реальных сообществ занимают воображаемые сообщества и воображаемые “мы%идентичности”. Воображаемое сообщество По мнению Б.Андерсона, таким воображаемым сообществом выступает нация. Нация, считет ученый, это воображаемое политическое сообщество, и воображается оно как что%то неизбежно ограниченное, но в то же время суверенное [см.: 5, c.30]. Данное определение вызывает ряд вопросов: кем воображено данное со% общество? Воображено ли оно самим сообществом либо одним из членов данного сообщества или самим исследователем? Является ли методологически обоснованным различение общества как некой онтологической данности, существующей независимо от индивидов, 10 Социология: теория, методы, маркетинг, 2006, 1 Виктор Бурлачук и общества как оно представляет само себя? Однако существует ли это раз% личие на самом деле? Что собой представляет общество вне представления о самом себе? В любом случае определение “воображаемое” отсылает нас к некоей субъ% ективной деятельности, посредством которой производится реальность. Оно означает, что нация не есть некая объективная реальность, а есть продукт во% ображения. Для определения нации как воображаемого сообщества Андер% сон употребляет понятие сообщества (community), а не общества (society). Можно предположить, что сообщество является воображенным, а общество реальным институтом. Тогда различие между сообществом и обществом при% обретает значение различия между ценностным и ценностно нейтральным понятиями. Сообщество мыслится как некая родственная для нас среда, пре% бывая внутри которой мы ощущаем себя дома, среди близких, родных, едино% мышленников. В таком смысле сообщество близко понятию группы. Ста% новление буржуазного общества приводит к разрушению таких локальных групп, как цех, община, сословие. Это были вполне обозримые сообщества, которые не нуждались для своего восприятия в работе воображения. Потребность в идентификации на место реальных групп ставит вообра% жаемые группы, которые в то же время не являются группами. Когда мы во% ображаем нацию, мы воображаем себя в какой%то степени родственниками, мы считаем, что у нас общие цели и мы всегда можем понять друг друга. Андерсон считает, что все сообщества, крупнее первобытных деревень, — воображаемые, а различать их можно по тому стилю, в котором они вообра% жаются. Согласно определениям Андерсона следует предположить, что противоположностью воображаемого сообщества выступает реальное. Ка% кие же сообщества являются реальными, если даже сообщества крупных первобытных деревень воображаемые? Реальным сообществом, в отличие от воображаемого выступает группа. Конституирование воображаемого сообщества не может исчерпываться областью умопостигаемых идей и представлений, для своей реализации оно требует определенных материальных носителей, выступающих в качестве символических опор, на которые опирается процесс воображения. Вообра% жение таких религиозных сообществ, как христианский мир, исламская Умма и Срединное государство (буддизм), в последствии разрушенное на% ционализмом, по мнению Андерсона, использовало в качестве символичес% кого фундамента реальности языка, власти и времени. Значение языка для образования религиозного сообщества заключа% лось не в его (языка) качестве универсального коммуникатора, а в приобре% тенном им свойстве сакральности, способности быть набором священных знаков, религиозным символом. Основное свойство языка как агента ком% муникации уходит на второй план, оно замещается новым символическим значением, превращающим его в сакральную вещь, универсальный замес% титель мира. Помимо значений и смыслов языку приписывается магичес% кая, сакральная сила, через которую вещи и мир приходят к существованию. Знаки языка независимо от своего значения приобретают характер магичес% кого жеста, будет ли это церковный латинский, коранический арабский или экзаменационный китайский, они несут в себе эманацию божественной мудрости. “Но, если безмолвные священные языки были посредниками, с помощью которых представлялись в воображении великие глобальные со% Социология: теория, методы, маркетинг, 2006, 1 11 Еще раз к вопросу: “Что такое общество?” общества прошлого, то реальность таких призрачных видений зависела от идеи, в значительной степени чуждой нынешнему западному разуму, а именно: идеи неслучайности знака” [5, c.38]. Вторым важным моментом для формирования воображаемого сооб% щества, считает Андерсон, являются династические государства. Данное утверждение Андерсона не получило развернутой аргументации в его ис% следовании и в какой%то степени является спорным. Можно возразить, что наличие государства и связанная с ним идея суверенитета скорее мешали, чем способствовали образованию представления о едином христианском сообществе. Вероятно не династическое государство, а представление о еди% ном христианском центре в лице Папы римского создавало условия для стя% гивания в воображении в единое целое христианского общества, несмотря на пестроту разнообразных государств, племен, наречий, обычаев и языков. Кроме того, в реальном течении средневековой жизни существовали со% бытия, оживляющие представление о воображаемом сообществе, дающие ему дополнительную пищу. Речь идет о крестовых походах, в которых вооб% ражаемое успешно принимало на себя функцию реального. Мы считаем, что для формирования сообщества любого рода — от пат% риархального племени до национального государства — необходимо учас% тие определенных ритуальных практик. Кроме разнообразных ритуалов христианского общества крестовые походы можно рассматривать как про% тяженный во времени ритуал, участник которого представлял собой не вои% на, отправившегося на завоевание чужих земель, а паломника. Как и в обря% дах перехода, детально изученных А. ван Геннепом, участник крестового по% хода менял свой статус, вступая в сакральное пространство и время. Сооб% разно новому статусу воина%паломника строилось и отношение к нему дру% гих людей. Во время паломничества его не могли преследовать кредиторы, всякий, присвоивший его имущество, подлежал отлучению. Новый статус участника похода подчеркивался специальным симво% лом: к плечу прикреплялся крест из материи (обычно красной), который с этих пор становился знаком крестоносцев, отправляющихся в святую зем% лю. Благодаря этим походам, в которых участвовали и провансальцы и итальянцы, немцы и северные французы, конституировалось воображаемое “мы%христиане”, лишенное национального своеобразия. “Мы не понимали друг друга, — говорит один французский рыцарь, — но мы были точно братья, связанные любовью, как подобает паломникам” [6, c.354]. Религиозное воображаемое сообщество располагалось в гетерогенном пространстве, иерархизированном, с определенными сакральными центра% ми. Например, для христианского сознания таким центром был Иерусалим, с находящимся в нем телом Господним. Важным моментом конституирования религиозного сообщества было особое переживание времени как протекающего в двух измерениях: повсе% дневном и сакральном. Если повседневное время было региональным, отде% ляющим одни социальные группы от других, то сакральное время, направ% ленное на достижение царства Божия, контролируемое церковными празд% никами, религиозным мифом, создавало представление о едином братстве христиан, обретающих по истечении времени жизнь вечную. Такие события христианской мифологии, как заклание Исаака, жертвенная смерть Христа, второе пришествие, не связанные между собой ни причинными, ни времен% 12 Социология: теория, методы, маркетинг, 2006, 1 Виктор Бурлачук ными связями, находились, тем не менее, в едином целенаправленном пото% ке времени, образуя узловые точки священной истории. Появление буржуазного общества и связанных с ним новых представле% ний о власти, пространстве и времени привело к возникновению новых со% обществ. Новая социальная идентификация формируется в условиях абсо% лютистской власти посредством новых ритуалов паломничества — этих “трогательных и грандиозных путешествий воображения” (Андерсон). На смену паломничества в святые места приходят десакрализированные обряды, освящающие таинство рождения современной бюрократии. Новая власть, озабоченная формированием унифицированного сообщества чинов% ников, из которого позже вырастет национальное государство, создает новые маршруты паломничества. Она отправляет чиновника в местечко А в ранге V, затем возвращает в столицу в ранге W, потом отправляет в провинцию в ранге X, затем — в вице%королевство C в ранге Y, и завершается его путешествие в столице в ранге Z. Одновременно с ним в подобное путешествие по другому маршруту отправляется другой чиновник, их маршруты могут пересекаться, но в целом они прочерчивают социальное пространство по новым траектори% ям. Если паломник совершает путешествие в святые земли (его движение описывает колебательную траекторию, движение к сакральному центру и на% зад), то перемещение чиновников напоминает шитье при помощи стежков, которыми скрепляются воедино отдельные области, княжества, графства, со% здавая одежду для унифицированного абсолютистского государства. Благодаря такой подвижнической деятельности чиновника создавался новый образ сообщества, управляемого единой властью и занимающего строго определенную территорию. Другим важным фактором формирования нового сообщества выступи% ла новая функция языка. Если воображаемое религиозное сообщество фор% мировалось посредством сакрального языка, то для создания воображаемо% го национального сообщества важную роль сыграло появление книгопеча% тания на национальных языках. Появление первых газет, как отмечает Андерсон, на страницах которых публиковались разнообразные новости — от бракосочетания коронованных лиц до прибытия иностранного корабля или повышения цен на товары — создавало новое переживание времени, в котором размещались разноплановые события. Время лишалось конкрет% ной связи с определенным, начинающим его сакральным событием, оно ста% ло пустым и десакрализованным. Несмотря на разнообразие и конкрет% ность событий, заполнявших определенное время, само оно демонстрирует равнодушие к заполняющим его событиям, в отличие от конкретного, на% полненного определенным смыслом, направленного времени христианско% го сообщества. Одновременно пространство из гетерогенного и иерархизи% рованного становилось политическим пространством географической кар% ты, с четко очерченными границами смежных государств. Газета по своей природе, может существовать, только образуя опреде% ленную общность потребителей данной газеты. Любое событие, появившее% ся на страницах газет, несет в себе способ конституирования воображаемого сообщества, поскольку это предполагает, что оно кому%то интересно и этот кто%то входит в воображаемую социальную группу. Более того, само собы% тие, появившееся в газете, отбирается в расчете на определенную группу. Подобно ритуалу, тиражированное печатное слово обладает магической си% Социология: теория, методы, маркетинг, 2006, 1 13 Еще раз к вопросу: “Что такое общество?” лой, производя группу говорящих и читающих на данном языке. Язык в ка% честве ритуала создает своих собственных верховных жрецов лексикогра% фов, филологов, грамматиков, фольклористов, публицистов, литераторов, которые посредством письменного слова совершают ежедневное чудо — со% зидают воображаемое национальное сообщество. К практике чтения газет в современном обществе присоединяются и другие разнообразные ритуалы, при помощи которых пытаются утвердиться воображаемые сообщества. К ним относятся государственные праздники, торжественные собрания, цере% мониальные шествия и публичные награждения. Воображаемые социальные значения Если для Андерсона воображение являлось главным инструментом для конституирования сообщества, то для французского социолога К.Кастори% адиса воображение приобретает онтологический статус, становится источ% ником социального творчества и социальных институтов, отличающимся от сознательной целерациональной деятельности. Не существует никаких рациональных посылок, из которых можно вывести появление такого соци% ального института, как рабство. Как объяснить, что с определенного момен% та истории люди видят друг в друге не друзей, не соперников или врагов, а объект обладания. Было бы иллюзией думать, полагает Касториадис, что мы можем репродуцировать в нашем сознании рождение этого значения. Когда раб рассматривается как говорящее животное, а рабочий — как винтик машины или товар, мы имеем дело с метафорой, с символом. Никто всерьез не станет утверждать, что раб — это животное, а рабочий — товар. То, что раб понимается в качестве говорящего животного — это “творчество вооб% ражения, осмыслить которое до конца нам не помогут ни реальность, ни раци% ональность, ни законы символизации” [7, c.158]. Однако метафора не остает% ся в сфере языка, согласно появившемуся новому значению осуществляется сам процесс социальной практики. Сама практика осуществляет перенос зна% чений, источник которого Касториадис видит в деятельности воображения. Воображаемое общество — первичная структура, источник всего, что представляется бесспорным и необсуждаемым, основанием сопряжений и расхождений, всего, что важно и неважно, оно предопределяет выбор и связь символических сетей. Структура воображаемого не отвергает необхо% димости организации производства материальных ресурсов для существо% вания общества. Однако то, как оно это делает, зависит от воображаемого, осуществляющего структурирование мира и создающее вариативность форм действия. Касториадис полагает, что общества не существует вне перманентной анонимной деятельности воображения по его конституированию, само% идентификации, которая предполагает решение таких вопросов, как: “Кто мы как коллектив? Чем мы являемся друг для друга? Где мы, чего мы хотим, к чему стремимся и чего нам недостает?”. Ответы на эти вопросы, по мнению Касториадиса, призваны дать воображаемые значения, благодаря которым определяется идентичность общества, его структура, потребности и желания. Общество определяется через смысл, “воображаемые социальные зна% чения”, которые, в свою очередь, определяют труд людей, его объекты, цели, 14 Социология: теория, методы, маркетинг, 2006, 1 Виктор Бурлачук приемы, инструменты, определенный способ постижения мира, отношение к себе и другим человеческим существам. Воображаемые социальные значения не существуют в форме представ% лений, их можно постичь только косвенным образом, они выступают в ка% честве принципов, определяющих различные слои принимаемых общест% вом смыслов. Их источник заключен в бессознательном индивида. Психоанализ служит Касториадису подспорьем, при помощи которого он пытается обосновать существование некоего первичного смыслового яд% ра, некоего изначального образа, который еще не переработан в символичес% кое, нечто не предназначенное для выражения иного. Этот изначальный об% раз, в котором заложено все, конструирует как индивида, так и общество. Его нельзя открыть непосредственно. “Мы лишь можем его реконструировать ис% ходя из его проявлений, поскольку он предстает как основание для существо% вания и единства всего, что составляет своеобразие личности” [7, c.168]. Мы видим, как невольно в концепции Касториадиса происходит возвра% щение к понятию субстанции, сущности и ее проявлений. В ней утверждается наличие смыслового звена, к которому можно свести многообразие проявле% ний личности и этим звеном выступает первичный фантазм у индивида. Касториадис считает, что традиционной философии не удалось рас% крыть сущность социального. Осмысление истории и общества переноси% лось в область традиционной логико%онтологии, для которой быть означа% ло быть�определенным. Французский мыслитель считает, что тождество бытия и определенности не применимо для понимания сущности социаль% ной жизни, с ее перманентными выбросами абсолютно нового, выходящего за пределы различных форм детерминированности. Он призывает осмыс% ливать и анализировать общественно%историческое, исходя из него самого, подвергая сомнению традиционную логику и онтологию. Однако сделать это практически невозможно, поскольку эта логика и онтология укоренены в реальной деятельности социальных институтов, которые, в свою очередь, навязывают исследователям соответствующий язык описания социальной жизни. Более того, без них не могла бы существовать и сама социальная жизнь. “Физикализм”, “логицизм”, “каузализм”, “финализм”, в качестве ме% тодов социального анализа, представляют собой примеры применения тра% диционной логики и онтологии к анализу общества. В своей концепции Касториадис продолжает традицию социальной критики, основания которой были заложены марксизмом. Однако, если Маркс критиковал превращенные формы сознания с точки зрения их идео% логического содержания, то критика Касториадиса идет дальше, она на% правлена уже против самого языка, его универсальных понятийных форм. Как и Н.Элиас, Касториадис полагает, что общество нельзя свести к ин% дивидам, вещам, идеям и понятиям. Он считает ошибочным конструиро% вать социальное исходя из индивидуального, поскольку в таком случае мы получим общество, состоящее из социализированных индивидов, которые уже заключают социальное в самих себе. “Общество — это не вещь, не субъ% ект, не идея и тем более не набор и не система субъектов, идей и вещей” [7, c.231]. Однако в отличие от Элиаса Касториадис отвергает возможность на% йти источник социальной жизни в общественных отношениях. “Но единст% во данного общества как его метафизическая индивидуальность — тот факт, что оно является именно этим обществом и никаким другим — не может Социология: теория, методы, маркетинг, 2006, 1 15 Еще раз к вопросу: “Что такое общество?” быть проанализировано в плане существующих между субъектами, “опос% редованных в вещах отношений”, поскольку любые отношения между соци% альными субъектами, любые связи людей и вещей — это социальные связи с социальными объектами” [7, c.231]. Касториадис считает, что не существует социальной структуры данной раз и навсегда, при помощи которой можно было бы осмыслить данное об% щество, в отличие от марксизма, видящего такую структуру в экономических отношениях. Признание институтов экономических отношений в качестве определяющих означает неправомерную экстраполяцию современных ин% ституциональных различий на жизнь прошлых обществ. Каждое общество характеризуется структурой только ему присущих внутренних сопряжений. У него есть свой эйдос, который преодолевает конкретную материальность вещей и отношений, превращая их в тип. Этот эйдос не наследуется, а являет% ся результатом абсолютного творчества. Утверждая, что общества отличают% ся друг от друга своими эйдосами, Касториадис хочет избежать субстанцио% нализма и все равно возвращается к нему. Его попытка построить теорию на новых основаниях показывает, что у нас нет другого понятийного аппарата, который мог бы нам помочь в осмыслении социальной онтологии. Как и Андерсон, Касториадис важной характеристикой образующей ре% альности социальной жизни считает институционализацию социального времени. Благодаря анализу времени происходит конкретизация эйдоса как специфического условия социальной жизни. Различные общества — это различные формы эффективной институционализации общественно%исто% рического времени различными обществами. Любое общество существует, устанавливая мир как свой мир или свой мир в качестве мира как такового, а также институционализируя себя как часть мира. Институционализация времени — существенная составляющая институционализации мира и об% щества самим обществом [7, c.240]. И хотя и у Касториадиса, и у Андерсона понятие воображаемого высту% пает в качестве средства конституирования общества, однако у Касториади% са воображаемое субстантивируется, приобретая онтологический характер. Оно выступает главным источником легитимации социальных установле% ний, становится конститутивным принципом, посредством которого по% рождается социальный институт. Учение Касториадиса о воображаемом легитимирует проникновение иррационального в социальную мысль, поскольку источник социального института видится не в определенных социальных условиях, в социальной потребности, а в стихии воображаемого. Поэтому для него капитализм и со% циализм отличаются друг от друга не функциями своих социальных инсти% тутов, а целями, ориентациями, цепью смыслов, которые сами по себе не только не зависят от функциональности, но и сама она в значительной сте% пени оказывается подчиненной им [см.: 7, c.153]. Энергия трансцендентности Стремление зафиксировать символическую составляющую социаль% ной жизни отличает и концепцию З.Баумана, который считает, что понима% ние социальной жизни нельзя свести только к анализу экономических структур, что социальная жизнь поддерживается и питается энергией 16 Социология: теория, методы, маркетинг, 2006, 1 Виктор Бурлачук трансцендентности, направленной на поиск смысла жизни. “Любой вид со% циального порядка может быть представлен как сеть каналов поиска опре% деленных смыслов и передачи открытых формул. Энергия трансценден% тности поддерживает ту оживленную деятельность, которая и называется “социальным порядком”; она делает его как нужным, так и достижимым” [8, c.5]. Эта загадочная фраза Зигмунда Баумана нуждается в определенном комментарии. Попытаемся выделить ее ключевые положения. Социальный порядок, а под ним, скорее всего, следует понимать опреде% ленным образом организованную жизнь, с ее социальными институтами, с социальными ролями, с правилами повседневной жизни, существует не только для того, чтобы обеспечить систему жизнедеятельности человека. Вся эта машинерия власти, права, науки, искусства, технологий направлена на поиски определенных смыслов и передачи открытых формул. Конституирующим условием социальной жизни является некая энер% гия трансцендентности, которая поддерживает социальный порядок, делает его нужным и достижимым. Бауман не дает специального разъяснения, что он понимает под энергией трансцендентности. Скорее всего, это некоторый универсальный смысл, базовая символическая система, интегрирующая со% циальную жизнь. “Желание трансцендентности”, согласно З.Бауману, возникает из осо% знаний конечности человеческого бытия. Общество предлагает, как прави% ло, две стратегии трансцендентности: или проживаемая жизнь должна оста% вить после себя что%то гораздо более долговечное, выходящее за временные рамки отдельной жизни, или человек всю жизнь охотится за переживания% ми%удовольствиями, способными своей остротой уравновесить неизбеж% ность смерти. На самом деле “стратегий трансцендентности”, на наш взгляд, значитель% но больше. Маловероятно, что отмеченные стратегии управляют жизнью первобытного человека, рядового монаха или партийного функционера. “Каждая культура, — продолжает он, — живет изобретением и передачей из поколения в поколение смыслов жизни, и всякий порядок держится на манипулировании стремлением к трансцендентности” [8, c.5]. Если соци% альный порядок держится на манипулировании стремлением к трансцен% дентности, то кто осуществляет манипулирование стремлением к трансцен% дентности? Скорее всего, определенные социальные группы, которые име% ют доступ к трансцендентному. Колдуны, маги, священники, монахи, идео% логи, литераторы, именно они торгуют жизненным смыслом, самым конку% рентоспособным товаром. Общество следует анализировать не только по тому, какие природные энергетические ресурсы оно эксплуатирует, — необходимо также учитывать ресурс трансцендентности. Важным фактором социальной стратификации выступает не распределение материальных ресурсов, а доступ к сфере трансценденции. Общество обладает определенным запасом трансцендент% ности, который используется, когда решается, какой жизненный путь будет реализован в той или иной индивидуальной биографии. Оно по%своему манипулирует этими жизненными целями, выстраивая иерархию оценок. “Сущность “социального порядка” заключена в перераспределении, в диф% ференцированном размещении ресурсов и стратегий трансцендентности, произведенных культурой, а задача всех социальных порядков состоит в ре% Социология: теория, методы, маркетинг, 2006, 1 17 Еще раз к вопросу: “Что такое общество?” гулировании доступности этих ресурсов и превращении ее в главный фак% тор стратификации и важнейшую меру социально обусловленного неравен% ства” [8, c.6]. Поэтому, когда человек оценивает свою жизнь по формуле: “жизнь удалась или не удалась”, он бессознательно приватизирует социаль% ную оценку своего жизненного пути. Время постмодерна В рассматриваемых нами концепциях важным моментом конституиро% вания социальной реальности выступает социальное время. В зависимости от типа общества время переживается как открытое или закрытое, как про% межуток между двумя фиксированными пределами Творения и Судного Дня, или же как бесконечное, как время прогресса или упадка, как абсолют% но гомогенное или качественно различное. Какой же тип переживания вре% мени предлагает современное общество, общество постмодерна, какую ре% альность оно порождает? Современные социологи описывают состояние постмодерна как состо% яние сжатия времени, сведение его к ощущению текущего момента, оно рас% членяется на ряд самодостаточных эпизодов, каждый из которых пережива% ется как уникальный и относительно не связанный с предыдущими и после% дующими эпизодами. Такое ощущение времени пронизывает самые разнообразные сферы че% ловеческой культуры и деятельности. В политике наблюдается кризис боль% ших политических движений, идеология которых предполагает достижение реального результата в отдаленном будущем. Их сменяют кампаниями%одно% дневками, рассчитанными на получение сиюминутных выгод. В искусстве, отмечает Бауман, стремление художника к вечной славе, подменяется стрем% лением к известности, а само произведение искусства, которое в эпоху модер% на должно было пережить творца, заменяется одноразовыми инсталляциями. Особенно ярко изменение социального восприятия времени можно проследить в эволюции романных форм. В традиционном бальзаковском романе время было формой реализации героя, его движущей силой, мерой его судьбы. Страсти, события, люди рассматривались только во временном развитии, они проходили различные временные стадии: зарождение, рост, высшая точка, спад, финал. “В современном же повествовании время — как выразился один из представителей французского “нового романа” А.Роб% Грийе — отсечено от своей временной сути (temporalité). Оно больше не те% чет; оно больше ничего не осуществляет” [9, c.599]. У современного героя нет ни прошлого, ни будущего, он приходит ниоткуда и исчезает в никуда. Герой романа, как и его реальный современник, постоянно испытывает кри% зис идентификации. Бауман отмечает постмодернистское разрушение бессмертия, тенден% цию к обособлению настоящего как от прошлого, так и от будущего. Кризис идентичности, переживаемый современным обществом, заключается в от% сутствии долговременной цели, которой можно было посвятить всю свою жизнь. Выбор профессии не является выбором, определяющим человече% скую биографию на долгие годы, может быть, на всю жизнь. Смена профес% сий, стремление приспособиться к меняющейся ситуации на рынке труда становится характеристикой современного общества. 18 Социология: теория, методы, маркетинг, 2006, 1 Виктор Бурлачук “За всем этим разрушением и склеиванием можно почувствовать круше% ние времени, уже не непрерывного, кумулятивного и направленного, каким оно казалось сто и более лет назад; фрагментарная жизнь в постмодернити проживается в эпизодическом времени, и коль скоро события становятся эпи% зодами, их можно выстроить в связное историческое повествование лишь по% сле того, как жизнь завершится; пока же она продолжается, смысл каждого эпизода можно найти только в нем самом, и только из него самого следуют цели, позволяющие [человеку] собраться с силами, удержаться в рамках из% бранного курса и до конца проследить за развитием эпизода” [8, c.160]. Заключение 1. В современной социологии утверждается способ анализа социаль% ных процессов, исходящих из понимания общества как формы без% личной рефлективности. 2. Учет объективных характеристик, основанный на анализе сферы материального производства, поиск закономерностей, объективных структур, которые бы определяли развитие общества, оказываются недостаточными для понимания социальных трансформаций, для определения специфических характеристик отдельных обществ. Например, распад Советского Союза невозможно объяснить, следуя абстрактной логике экономической детерминации и социальных законов. 3. Такие понятия, как “воображаемые социальные значения” (Кастори% адис), “энергия и ресурсы трансценденции” (Бауман), “воображае% мые сообщества” (Андерсон), расширяют категориальный горизонт социологии и становятся важным элементом понимания человечес% кого мира, общества и культуры. 4. Социальные процессы обладают бытием особого рода, понимание которого требует перестройки традиционной логики и онтологии. 5. Специфические характеристики общества следует искать в тех зна% чениях, смыслах и эйдосах, которые придают обществу неповтори% мый облик, определяют его идентичность и структуру. Литература 1.Смелзер Н. Социология. — М., 1994. 2. Marsh R.M. Comparative Sociology. — New York, 1967. 3. Дидро Д. Общество // История в Энциклопедии Дидро и Д’Аламбера. — Л.,1978. 4. Элиас Н. Общество индивидов. — М., 2001. 5. Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распростране% нии национализма. — М., 2001. 6. Эпоха крестовых походов / Под ред. Э.Лависа, А.Рамбо. — СПб.; М., 1999. 7. Касториадис К. Воображаемое установление общества. — М., 2003. 8. Бауман З. Индивидуализированное общество. — М., 2002. 9. Роб�Грийе А. За новый роман // Роб%Грийе А. Романески. — М., 2005. Социология: теория, методы, маркетинг, 2006, 1 19 Еще раз к вопросу: “Что такое общество?”

Еще раз к вопросу: "Что такое общество?"

Institution

Ähnliche Einträge