Лингвокультурные коннотации как исторический фон "Бориса Годунова" А.С. Пушкина
Gespeichert in:
| Datum: | 1998 |
|---|---|
| 1. Verfasser: | |
| Format: | Artikel |
| Sprache: | Russian |
| Veröffentlicht: |
Кримський науковий центр НАН України і МОН України
1998
|
| Schriftenreihe: | Культура народов Причерноморья |
| Schlagworte: | |
| Online Zugang: | http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/91354 |
| Tags: |
Tag hinzufügen
Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Zitieren: | Лингвокультурные коннотации как исторический фон "Бориса Годунова" А.С. Пушкина / Л.Н. Захарова // Культура народов Причерноморья. — 1998. — № 5. — С. 33-37. — Бібліогр.: 10 назв. — рос. |
Institution
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
irk-123456789-91354 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
irk-123456789-913542016-01-12T03:02:44Z Лингвокультурные коннотации как исторический фон "Бориса Годунова" А.С. Пушкина Захарова, Л.Н. К 200-летию со дня рождения А.С.Пушкина 1998 Article Лингвокультурные коннотации как исторический фон "Бориса Годунова" А.С. Пушкина / Л.Н. Захарова // Культура народов Причерноморья. — 1998. — № 5. — С. 33-37. — Бібліогр.: 10 назв. — рос. 1562-0808 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/91354 ru Культура народов Причерноморья Кримський науковий центр НАН України і МОН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| topic |
К 200-летию со дня рождения А.С.Пушкина К 200-летию со дня рождения А.С.Пушкина |
| spellingShingle |
К 200-летию со дня рождения А.С.Пушкина К 200-летию со дня рождения А.С.Пушкина Захарова, Л.Н. Лингвокультурные коннотации как исторический фон "Бориса Годунова" А.С. Пушкина Культура народов Причерноморья |
| format |
Article |
| author |
Захарова, Л.Н. |
| author_facet |
Захарова, Л.Н. |
| author_sort |
Захарова, Л.Н. |
| title |
Лингвокультурные коннотации как исторический фон "Бориса Годунова" А.С. Пушкина |
| title_short |
Лингвокультурные коннотации как исторический фон "Бориса Годунова" А.С. Пушкина |
| title_full |
Лингвокультурные коннотации как исторический фон "Бориса Годунова" А.С. Пушкина |
| title_fullStr |
Лингвокультурные коннотации как исторический фон "Бориса Годунова" А.С. Пушкина |
| title_full_unstemmed |
Лингвокультурные коннотации как исторический фон "Бориса Годунова" А.С. Пушкина |
| title_sort |
лингвокультурные коннотации как исторический фон "бориса годунова" а.с. пушкина |
| publisher |
Кримський науковий центр НАН України і МОН України |
| publishDate |
1998 |
| topic_facet |
К 200-летию со дня рождения А.С.Пушкина |
| url |
http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/91354 |
| citation_txt |
Лингвокультурные коннотации как исторический фон "Бориса Годунова" А.С. Пушкина / Л.Н. Захарова // Культура народов Причерноморья. — 1998. — № 5. — С. 33-37. — Бібліогр.: 10 назв. — рос. |
| series |
Культура народов Причерноморья |
| work_keys_str_mv |
AT zaharovaln lingvokulʹturnyekonnotaciikakistoričeskijfonborisagodunovaaspuškina |
| first_indexed |
2025-07-06T19:38:04Z |
| last_indexed |
2025-07-06T19:38:04Z |
| _version_ |
1836927611929886720 |
| fulltext |
1
Захарова Л.Н.
ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫЕ КОННОТАЦИИ КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОН “БОРИСА ГОДУНОВА”
А.С.ПУШКИНА.
Язык хранит историю тысячелетних усилий человека познать и объяснить мир и себя в этом мире. По-
этому язык теснее всего связан с культурой данного народа. Проблема их взаимообусловленности акту-
альна для лингвистики (социолингвистики, этнолингвистики и др.), в том числе и для методики и практики
преподавания русского языка как иностранного. Исследованием национально-языковых форм выражения
понятий, имеющих культурную значимость, занимаются лингвострановедение и лингвокультурология.
Предметом изучения последней являются единицы языка, которые приобрели символическое, эталонное и
образно-метафорическое значение в культуре. В качестве одной из целостных единиц описания в культу-
рологии предложено понятие лингвокультурологического поля (1, с.102). Между традиционным понятием
семантического поля и ЛКП прослеживается изоморфизм. Однако последнее представляет собой более
сложную многомерную структуру с доминантами и периферийными явлениями, к которым можно отнести
лексемы во вторичной семантической функции, то есть реализующие семантику данного поля лишь в кон-
тексте. Семантикой единиц такого поля - лингвокультурем - является единство собственно лингвистиче-
ского и референтного содержания (2, с.6).
По В.В. Воробьеву, исследование единиц ЛКП проводят в трех взаимосвязанных аспектах семиотики:
семантике, синтактике и прагматике(1, с.104). Семантика лингвокультурем не только отражает направлен-
ность к языку как к системе, но и дает представление о соответствующих культурных реалиях. Синтактика
единиц ЛКП содержит как указания на их ценность и валентность, так и на характер их использования в
практике. Прагматика лингвокультурем проявляется в стилистике, фоновых знаниях о понятии, а также в
коннотации. В понимании коннотации мы следуем за точкой зрения В.Н. Телия (3, с.37). В основе куль-
турно-коннотатированных единиц ЛКП лежат образы, возникшие на базе некоей первичной ситуации
наименования. Механизмы образования данных образов соответствуют понятию деятельности “духа наро-
да”, по В. Гумбольдту. Уточняя концепцию В. Гумбольдта, Л. Вейсгербер отмечает, что постижение “духа
народа” возможно через изучение образных средств (4, с.42). К последним можно отнести и компоненты
коннотации: образность, эмоциональность, экспрессивность, которые наиболее ярко представлены в худо-
жественных произведениях. По справедливому замечанию В.А. Масловой, язык является лишь механиз-
мом кодирования и трансляции культуры. Истинные ее хранители - тексты, особенно художествен-
но-исторические. Задачей нашего исследования является экспликация национальных образ-
но-ассоциативных коннотаций единиц лингвокультурного поля “высшая государственная власть” в драме
А.С. Пушкина “Борис Годунов”, характеризующих главного героя драмы - Бориса Годунова.
В качестве доминанты исследуемого лингвокультурного поля “высшая государственная власть в России
16 – начала 17в.” мы представляем ряд лексем: царь, государь, взойти, (на престол) принять (власть).
Количество выделенных единиц фиксировано - 42 лексемы различных частей речи в разных синтаксиче-
ских функциях. Все единицы указанного ЛКП разделены на 3 класса:
1. Наименования Бориса Годунова (в том числе и обращения).
2. Дескрипции.
3. Действия других лиц, связанные с воцарением Бориса Годунова.
Первая группа лексем “наименования Бориса Годунова как представителя высшей государственной
власти” уже была рассмотрена нами на материале пушкинской лирики, где выражено отношение автора к
именуемому лицу. В драме же номинации имеют своего автора, то есть, по мнению поэта, автор драмати-
ческого произведения должен показывать “истину страстей, правдоподобие чувствований” (5, т.7, с.147) в
конкретных обстоятельствах каждым героем. Собственно авторская точка зрения представлена в драме
только в ремарках и названиях персонажа перед репликой. Учет позиции автора, а также зависимость но-
минаций от хода исторических событий будут способствовать более глубокому анализу единиц данного
ЛКП. Перейдем к исследованию первой группы ”номинаций Бориса Годунова”. Она представлена четырь-
мя единицами: государь, правитель, владыка, царь и определениями к ним.
Лексема государь для именования Бориса встречается в тексте драмы 6 раз, 4 из них - обращения к
царствующей особе. Отмеченная нами как имеющая возвышенную окраску в поэзии Пушкина благодаря
сближению с лексемой господь (6, т.2, с.235) лингвокультурема государь в речи Патриарха (великий госу-
дарь) и в затрапезной молитве “Помолимся о нашем государе” говорит о традиционном употреблении этой
номинации в сакральных текстах и словах священнослужителей по православному обычаю. Это было за-
имствовано Пушкиным из житийной литературы 16 - начала 17 в. и летописей (7, с.137). Однако чаще
именование государь встречается в обращениях к Борису Годунову (Шуйский, Басманов, Семен Годунов),
что было нормой в обращении к монарху и в 19 веке. Эта сема номинации государь отмечена в словаре
В. Даля как частотная: “всякий светский владыка, владетельная особа и учтивое обращение к такой особе”
(8, т.2, с.456). Особый интерес вызывает функционирование данного наименования с определени-
ем-приложением “что тревожить отца-государя” (Патриарх). Коннотативный компонент указанного име-
нования проливает свет на особенности государственного уклада Руси 16 - начала 17 веков. В это время
отмечены тенденции к усилению самодержавной власти, что было следствием слабости боярства и появ-
2
ления нового класса - служилого дворянства. Вся Русь мыслилась как большая семья, во главе которой был
отец - царь, а все подданные были детьми. Номинация отец-государь имеет православные (по автору име-
нования) и фольклорные традиции и повторяется не единожды устами представителей народа в тяжелый
момент безвластия при избрании Годунова царем: отец наш. История подтверждает, что Годунов дей-
ствительно с отеческой заботой относился к подданным (7, с.154, 158).
Лингвокультурема правитель в номинации Бориса не случайно звучит перед избранием его в цари. По
данным словаря В. Даля, правителем считается “правящий, управляющий, правитель области, края” (8, т.2,
с.379), то есть сема “верховный” может возникать лишь в определенном контексте. В именованиях Году-
нова скрытым оппозиционером Воротынским и верным слугой Годунова - Щелкановым лексема прави-
тель содержит ассоциации с реальными событиями: Борис уже управлял государством вместо безвольного
Федора: “Что ежели правитель ... державными заботами наскучил и на престол безвластный не взойдет”.
Раньше Годунов был лишь управляющим, временщиком, но не полноправным главой государства.
Только один раз встречается в именовании Бориса лексема владыка. Автор ее - летописец Пимен. Он,
как свидетель происшедших событий, судит Годунова по христианским и человеческим законам: “Прогне-
вали мы бога, согрешили, Владыкою себе цареубийцу мы нарекли”. Значение лексемы владыка - “прави-
тель, облеченный всей полнотой власти” (9, т.2, с.79) обогащается в указанном контексте сближением с его
лексико-семантическим вариантом “архирей, титул архирея” (9, т.2, с.79). Таким образом именование с
книжно-архаической окраской приобретает коннотативную сему “духовной власти” над подданными. От-
сюда и грех русского народа, избравшего себе наместником Бога на земле преступника.
Самой частотной в драме является лексема царь (8 именований и 1 обращение). Это объясняется выде-
лением в ее значении страноведчески значимого компонента “титул правителя русского государства в
средневековье, принятый Иваном Грозным” (6, т.4, с.437). Интересно проследить за авторскими номина-
циями Годунова. Если при первом его появлении в драме сразу после избрания на царство у Пушкина – это
Борис, то в последующих сценах он именуется царем. Для Пушкина Борис Годунов прежде всего политик,
мудрый глава государства. Однако в сцене с детьми поэт в ремарке называет его по имени. Этот факт, как
и монолог царя в сцене “Царские палаты”, опровергают замечания Пушкина в письме к Вяземскому об
изображении характера Годунова: ”Я смотрел на него с политической точки, не замечая его поэтической
стороны”(7, с122).
Мудрого политика видит в Годунове его скрытый противник Афанасий Пушкин, но предрекает его па-
дение: ”...быть грозе великой...что вряд царю Борису сдержать венец на умной голове”. Дальновидный бо-
ярин видит поражение Годунова не только из-за появления Самозванца, оно связано и с появлением кре-
постного права, и с конфликтом с родовитым боярством.
В именованиях народом Бориса Годунова лексема царь является наиболее употребительной. Она не
имеет никакой эмоциональной оценки, а используется в момент выборов правителя. Первые страницы
драмы наполнены этими номинациями: “будь наш отец, наш царь”, “он царь! он согласился! Борис наш
царь!”. Указанные номинации служат отсылкой к обычаю средневековых выборов правителей в России,
где на площади кричали имя желаемого монарха.
Лингвокультурема царь законный в самоименовании Бориса является своеобразным оправданием его
прав на Российский престол. Борис “назначенный и избранный всенародно”, его право царствования за-
креплено церковью: “увенчанный великим патриархом”. Словосочетание царь законный представляет со-
бой тавтологию, обе лексемы содержат сему “на основании закона”. Данная лингвокультурема приобретает
негативные коннотации узурпации власти путем устранения наследника царской крови.
Аналогично оценивается упоминание Бориса в молитве (в доме Шуйского): “Помолимся о ... благоче-
стивом, всех христиан царе самодержавном”. Здесь Пушкин следует за Карамзиным: Годунов велел со-
ставить особенную затрапезную молитву, обязательную для чтения во всех домах(10, гл.2, с.103). Отсюда
видно, что заказчиком молитвы был сам царь Борис. Сочетание царь самодержавный содержит страно-
ведческий компонент, отмеченный М. Фасмером “самодержец - принят в качестве титула И. Грозным”(6,
т.3, с.553). “Имя Иоанново ... напоминало приобретение трех царств монгольских, ... народ чтил в нем зна-
менитого виновника нашей государственной силы” (10, т.9, гл.7, с.294). Сравнения Бориса с Иваном
Грозным в драме встречаются не единожды, и сам Годунов ссылается на Ивана 111 и его внука как на об-
разцы властителей. Сближение образов Ивана Грозного и Бориса Годунова в драме можно объяснить лишь
тем, что оба царствования происходили при жизни одного поколения. Еще жива память о жестокости
Грозного, отголоски которой продолжены в современном правлении.
Обвинительные номинации в адрес Бориса царь Ирод, Борис-цареубийца (Юродивый) соотносятся с
самохарактеристикой правителя “кто ни умрет, я всех убийца тайный”. Прецедентное сочетание из Нового
Завета “царь Ирод” - правитель, повелевший истребить всех младенцев. Если сам Годунов признает себя
виновным в смерти Димитрия, то остальные обвинения не оправданны. Проявления борьбы с противника-
ми власти и политики Бориса не отягощают его совести. Убийство же ребенка выходит за рамки допусти-
мого в общечеловеческом понимании, отсюда и аллюзии к Евангелию.
Двойственно характеризует Пушкин Годунова, используя декрипции. Их компонентный анализ помо-
гает выделить фоновые семантические доли в лингвокультуреме “пришелец” (Воротынский) - пришедший
3
откуда-то, чужак, его стремление к престолу порицается; “коварный злодей” - “тот, кто творит зло, пре-
ступник, злонамеренность которого прикрыта доброжелательством” (8, т.2, с.101). Эта же мысль звучит в
номинациях Бориса Шуйским и Воротынским “губитель”, “зять палача и сам в душе палач”, которые от-
сылают читателя к прецедентной ситуации. Шуйский расследовал убийство царевича Дмитрия и знал о
виновности Годунова (10, т.11, с.106). Положительная оценка звучит в номинации, данной Басмановым,
“высокий дух державный”. Дух в значении “ум, воля” получает дополнительную коннотацию одобрения
благодаря автору высказывания. Басманов - талантливый, но не родовитый представитель зарождающегося
дворянства. Он свободен от мыслей о виновности Бориса и сам может воспользоваться удобной ситуацией
для захвата власти.
В группе лексем – названий действий Бориса, связанных с его восхождением на престол, можно вы-
делить два ядерных компонента: взойти (на престол) и принять (власть). Взойти - “идти на высоту, по-
двигаться к верху” (8, т.1, с.252), (но не на престол) в контексте получает коннотативное приращение
“стать выше других, подняться на священное место”. Лексема же принять содержит указания на передачу
власти из “других рук”, а не самостремление к ней (“приемлю власть со страхом и смиреньем” – Годунов).
Оба глагола характеризуют приход к власти Бориса (в речи самого Годунова и боярина Воротынского). К
этим лексемам примыкают и периферийные глаголы: достичь, взять, ступить. Глагол достичь имеет
значение основного варианта принять и обозначает “добиться, дойти стараньем” (8, т.1, с.479). “Старания”
Годунова можно наблюдать в “Истории..” Н.М. Карамзина и в пушкинском тексте (разговор Бориса с сы-
ном “...достиг верховной власти...чем? Не спрашивай ... ты царствовать теперь по праву станешь”). Таким
образом, коннотации глагола достичь проливают свет на незаконное правление, скорее узурпирование
власти Годуновым. Та же мысль подчеркивается использованием глагола взять (“взять венец и бармы
Мономаха”- Шуйский). Сема “присвоить себе, захватить” (8, т.1, с.196) на фоне широкого контекста при-
обретает прямо-таки криминальную окраску. Аналогично “кровь невинного младенца ему ступить мешает
на престол”(Воротынский). Однокоренные лексемы ступить - “шагнуть, переставить ногу с места на ме-
сто”(8, т.4, с.348) и ступени в вышеуказанном отрывке содержат намек на историю семилетней давности -
убийство царевича, где Димитрий для Годунова был своеобразной ступенью к власти.
Обращение к глубинным пластам значения слова, к его прецедентности и историко-культурным ассо-
циациям помогает понять авторский замысел на уровне минимальных смыслов. Тем более, что частью
“поэтической работы” Пушкина был интерес к “корнесловию” (7, с.165).
Литература.
1. Воробьев В.В. К понятию поля в лингвокультурологии (общие принципы) // Рус. яз. за рубежом – 1991. – №5. –
С.101-106.
2. Арутюнова Н.Д. Лингвистические проблемы референции.// Новое в зарубежной лингвистике. – Вып3. – Логика и
лингвистика. – М.,1982. – С.5-28.
3. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. – М.,1986. – 141с.
4. Маслова В.А. Введение в лингвокультурологию. – М., 1997. – 206с.
5. Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: В 10т. - 2-е изд. – М-Л.: Изд-во АН СССР, 1956-1958.
6. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка.: В 4-х т. – 2-е изд. – М.: Прогресс, 1964-1973.
7. Пушкин А.С. Борис Годунов. / Предисл., подгот. текста, статья А.С. Фомичева. Комментарии Л.М. Лотман/ – СПб.:
Академический проект, 1996 – 542 с.
8. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка.: В 4-х т. – М.: Рус. яз., 1989-1991.
9. Словарь современного русского литературного языка.: В 17-ти т. / Под ред. Бабкина А.М./ – М.-Л.: Наука,
1957-1965.
10. Карамзин Н.М. История государства Российского: В 12-ти т. – Тула: Приокское кн. изд-во, 1988-90.
|