Об антологии "Ландшафт и лирика. Швейцария в стихотворениях славянских поэтов"
Рецензия на книгу: LANDSCHAFT UND LYRIK: die Schweiz in Gedichten der Slaven. Eine kommentierte Anthologie/ Hrsg. von PETER BRANG. Übersetzungen von CHRISTOPH FERBER. - Basel: Schwabe und Co. AG Verlag, 1998. - 733 S.
Gespeichert in:
| Datum: | 1999 |
|---|---|
| 1. Verfasser: | |
| Format: | Artikel |
| Sprache: | Russian |
| Veröffentlicht: |
Кримський науковий центр НАН України і МОН України
1999
|
| Schriftenreihe: | Культура народов Причерноморья |
| Schlagworte: | |
| Online Zugang: | http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/91940 |
| Tags: |
Tag hinzufügen
Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Zitieren: | Об антологии "Ландшафт и лирика. Швейцария в стихотворениях славянских поэтов" / Е.И. Нечепорук // Культура народов Причерноморья. — 1999. — № 6. — С. 174-182. — Бібліогр.: 16 назв. — рос. |
Institution
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
irk-123456789-91940 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
irk-123456789-919402016-01-16T03:02:19Z Об антологии "Ландшафт и лирика. Швейцария в стихотворениях славянских поэтов" Нечепорук, Е.И. Вопросы духовной культуры Рецензия на книгу: LANDSCHAFT UND LYRIK: die Schweiz in Gedichten der Slaven. Eine kommentierte Anthologie/ Hrsg. von PETER BRANG. Übersetzungen von CHRISTOPH FERBER. - Basel: Schwabe und Co. AG Verlag, 1998. - 733 S. 1999 Article Об антологии "Ландшафт и лирика. Швейцария в стихотворениях славянских поэтов" / Е.И. Нечепорук // Культура народов Причерноморья. — 1999. — № 6. — С. 174-182. — Бібліогр.: 16 назв. — рос. 1562-0808 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/91940 ru Культура народов Причерноморья Кримський науковий центр НАН України і МОН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| topic |
Вопросы духовной культуры Вопросы духовной культуры |
| spellingShingle |
Вопросы духовной культуры Вопросы духовной культуры Нечепорук, Е.И. Об антологии "Ландшафт и лирика. Швейцария в стихотворениях славянских поэтов" Культура народов Причерноморья |
| description |
Рецензия на книгу: LANDSCHAFT UND LYRIK: die Schweiz in Gedichten der Slaven. Eine kommentierte Anthologie/ Hrsg. von PETER BRANG. Übersetzungen von CHRISTOPH FERBER. - Basel: Schwabe und Co. AG Verlag, 1998. - 733 S. |
| format |
Article |
| author |
Нечепорук, Е.И. |
| author_facet |
Нечепорук, Е.И. |
| author_sort |
Нечепорук, Е.И. |
| title |
Об антологии "Ландшафт и лирика. Швейцария в стихотворениях славянских поэтов" |
| title_short |
Об антологии "Ландшафт и лирика. Швейцария в стихотворениях славянских поэтов" |
| title_full |
Об антологии "Ландшафт и лирика. Швейцария в стихотворениях славянских поэтов" |
| title_fullStr |
Об антологии "Ландшафт и лирика. Швейцария в стихотворениях славянских поэтов" |
| title_full_unstemmed |
Об антологии "Ландшафт и лирика. Швейцария в стихотворениях славянских поэтов" |
| title_sort |
об антологии "ландшафт и лирика. швейцария в стихотворениях славянских поэтов" |
| publisher |
Кримський науковий центр НАН України і МОН України |
| publishDate |
1999 |
| topic_facet |
Вопросы духовной культуры |
| url |
http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/91940 |
| citation_txt |
Об антологии "Ландшафт и лирика. Швейцария в стихотворениях славянских поэтов" / Е.И. Нечепорук // Культура народов Причерноморья. — 1999. — № 6. — С. 174-182. — Бібліогр.: 16 назв. — рос. |
| series |
Культура народов Причерноморья |
| work_keys_str_mv |
AT nečeporukei obantologiilandšaftilirikašvejcariâvstihotvoreniâhslavânskihpoétov |
| first_indexed |
2025-07-06T20:30:41Z |
| last_indexed |
2025-07-06T20:30:41Z |
| _version_ |
1836930923621253120 |
| fulltext |
Нечепорук Е.И.
ОБ АНТОЛОГИИ “ЛАНДШАФТ И ЛИРИКА. ШВЕЙЦАРИЯ В СТИХОТВОРЕНИЯХ СЛАВЯНСКИХ
ПОЭТОВ”.∗
Завершающееся столетие ознаменовано выходом выдающейся антологии. Ее можно смело назвать “итогами
двух веков”. От первого, датируемого 1799 годом стихотворения Г.Р. Державина и до последних стихотворе-
ний, относящихся к 1990-м годам, она представляет не что иное, как обозрение с альпийских высот поэтиче-
ского ландшафта славянских литератур в их совокупности и целостности. Какой бы яркостью и неповторимо-
стью ни отличались обретшие в эти два столетия свою высшую зрелость отдельные славянские литературы,
сколь ни были бы единственными в своем роде лучшие ее представители, соседство их произведений в антоло-
гии со стереоскопической ясностью являет их поразительную общность. Книга эта демонстрирует общность
менталитета, языковой основы, единящей славян, как, может быть, ни одно из изданий, вышедших на немец-
ком языке за два последних столетия. Известный славист Петер Бранг обнаруживает поразительную глубину
знаний всего круга славянских литератур, с удивительной чуткостью воздает он должное тому ценному, что в
них есть и что в них было обращено к Швейцарии. Перед нами не только тематическая и литературная антоло-
гия, солидно обоснованная в своих исходных позициях составителем и комментатором i, - перед нами своего
рода поэтическая энциклопедия и энциклопедический свод знаний о славянской поэзии под избранным углом
зрения.
Антология призвана выполнить двоякую роль: во-первых, открыть швейцарцам мир славянской поэзии в той
его нити, которая связывает его с их страной. Книга обращена прежде всего к швейцарскому читателю, уже по-
тому, что “знание славянских языков здесь, в стране, еще мало распространено” /с. 17/. Впрочем, о том, что
изучение славянских языков осуществляется в каждом из университетов страны и имеет свои значительные
традиции и достижения, П. Бранг уже писалii. Это, во-вторых, открытие этих стихотворений самим славянам.
Спросите литературоведов, специалистов по русской поэзии, какие стихотворения о Швейцарии они могут
назвать. Что пробудится в их памяти? Увы, не очень многое. Во всяком случае, можно быть уверенным, что
никто, кроме П. Бранга, не назовет вам 166 русских стихотворений, 138 польских, 18 болгарских, 6 украинских,
6 сербских, 5 хорватских, 5 белорусских, 5 чешских и 1 словацкое /с. 19/ – в целом около 350 стихотворений. В
основном корпусе антологии параллельно приведены тексты оригиналов и в немецкой версии 133 стихотворе-
ний 87 авторов. Впрочем, ряд стихотворений полностью или в большей своей части наличествует в коммента-
рии также на двух языках, правда, теперь в точнейшем подстрочном переводе составителя. Бранг позволяет
ощутить несомненную привлекательность прозаического перевода поэзии, поскольку его перевод - подлинно
художественный при всей его точности, – это искусство. В этой книге П. Бранг предстает прекрасным перевод-
чиком, о чем свидетельствуют не только его “eine deutsche Interlinearversion” (с. 17), но и переводы фрагментов
прозы К. Бальмонта /с.39/, В. Розанова /с. 52/, К. Аксакова /с.161-163/, Любомира Ненадовича /с. 370/, Яна Кас-
провича /с. 408/, Б. Пастернака /с. 492-493/, О. Мандельштама /с. 518/, М. Цветаевой /с. 524-524/, Казимежа
Вержинского /с. 558/, Юлиана Пшибося /с. 606-609/, стихов Леси Украинки и Изета Сарайлича. Остается только
пожелать, чтобы эта сторона таланта П. Бранга нашла свое воплощение в виде отдельных публикаций и книг.
Итак, перед нами открытие не только для немецкоязычных читателей, но и для европейских. Ведь до сих пор
остаются в силе слова Гете о том, что человек, знающий немецкий язык, может знать всю мировую литературу,
поскольку лучшее из нее становится достоянием немцев через перевод, – слова эти давно стали делами.
Работа над антологией началась в 1988 году и, стало быть, заполнила или отняла десять лет жизни у двух
представителей этого удивительного творческого союза – П. Бранга и К. Фебера. За это время П. Бранг опубли-
ковал добрый десяток фундаментальных статей о швейцарско-русских литературных связях. Его работа над ан-
тологией была органической частью междисциплинарного научного проекта “Швейцарско-славянские куль-
турные взаимосвязи” iii, возглавляемого им вместе с историком профессором К. Герке в 1988-1994 годах и
поддержанного Швейцарским Национальным фондом. Она выкристаллизовывалась, созревала в нем и стала его
завершением и кульминацией, достойной вершиной, венцом.
Кристоф Фербер уже зарекомендовал себя как переводчик русской, болгарской и итальянской лирики. За
короткое время он выпустил шесть книг стихотворных переводов, выполненных с большой тщательностью и
любовью, - “Валерий Брюсов. Chefs d'oeuvre. Стихотворения из девяти книг" /1986/, “3инаида Гиппиус. Ранние
стихи" /1987/, “Михаил Лермонтов. К*** . Стихотворения, строфы, стихи для альбома” /1991/, “Песни несовер-
шенного времени” Оттавиано Джананджели, “Федор Тютчев. Последняя любовь. Стихотворения на жизнь и
смерть Елены А. Денисьевой” /1993/, “Чуден блеск живой природы: швейцарский ландшафт в славянских сти-
хотворениях” /1993/iv. Последнее издание было как бы предпубликацией данной антологии, в нем было поме-
щено 44 перевода славянских стихотворений. Публикация перевода рядом с текстом оригинала для переводчика
подчас бывает весьма опасной: если его перевод несовершенен, и бежать ему некуда, он точно пригвожден к
странице, и само соседство с изначальным текстом разоблачительно для него. Ферберу эта опасность не угро-
жает. Если искать какую-то аналогию или параллель в русской школе поэтического перевода, то прежде всего
∗ LANDSCHAFT UND LYRIK: die Schweiz in Gedichten der Slaven. Eine kommentierte Anthologie/ Hrsg. von
PETER BRANG. Übersetzungen von CHRISTOPH FERBER. - Basel: Schwabe und Co. AG Verlag, 1998. - 733 S.
При цитировании данного издания в скобках указываются страницы.
на ум приходит имя Вильгельма Левика. Участие в антологии К. Фербера - своеобразное обнаружение им пре-
дела возможностей поэтического перевода, для которого, казалось бы, нет никаких препятствий, преодолеть
которые было бы невозможно. Произошло расширение и обогащение его возможностей в его творческом по-
стижении русской, польской, болгарской, чешской, словацкой, сербской, хорватской, украинской и белорусской
поэзии. Теперь, когда мы видим собранными воедино 133 стихотворения /лишь 6 из них переведены другими
авторами/ 87 поэтов, мы можем сказать, что немецкий язык обрел в лице К. Фербера первоклассного мастера,
смело вступившего в первые ряды переводчиков со славянских языков. Участие в подобного рода изданиях
предъявляет к переводчику повышенные требования - воспроизвести художественным мир нескольких десятков
поэтов с разными индивидуальностями и художественными стилями. Здесь легко впасть в унификацию и пред-
ложить читателю К. Фербера, а не Тютчева, Брюсова, Мицкевича, Словацкого и др. К счастью, переводчик ра-
ботал не сам по себе, а в творческо-научном контакте с энциклопедически образованным ученым, способным
дать точнейший и исчерпывающий ответ на вопросы, рождающиеся при чтении подобного рода произведении.
В итоге возникает невиданная по своим масштабам картина восприятия страны, ее людей, ее истории и настоя-
щего, ее ландшафтов, прежде всего Альп, озер и ледников, дающая мощный импульс “для философских, рели-
гиозных, исторических, эстетических рефлексий” /с. 21/.
Бесценный дар читателю поэтов, собранных в антологии, состоит в том, что они открывают ему поэзию
природы, силу ее воздействия на духовное состояние человека, его душу, чудо слияния языка природы и языка
человеческого, стихов и стихий. Читать поэзию о природе - значит учиться понимать поэзию в природе. Русская
поэзия начала открывать и постигать европейский пейзаж - северный, скандинавский, и южный, итальянский,
ранее всего, затем и центральноевропейский. Пейзаж национальный и пейзаж чужой, иных стран, входят в поэ-
зию с начала XIX века, в середине столетия у некоторых поэтов, например П. Вяземского, они органически со-
четаются друг с другом. Поэзия, запечатлевшая Кавказ и Крым, предшествуя стихотворениям с картинами при-
роды Швейцарии, уже как бы предвосхищала их поэтическую “горную философию” /определение В. А. Жуков-
ского/. Они играют как бы роль звена, соединяющего Россию с природно-исторически-культурным миром
Центральной Европы, и в частности Швейцарии. Эллинско-романский мир и мир германско-скандинавский,
освоенные русской поэзией, обогатились миром швейцарским, соединившим в себе германское и романское
начало. Недаром стихотворение А. Хомякова представляет ландшафт на границе этих миров - Италии и Швей-
царии, ее итальянской части.
Почти каждый очерк-комментарий – это своеобразное открытие – имени поэта, стихотворения, литератур-
ного факта, забытого текста, новой грани, не замеченной предшественниками. П. Бранг с редкостной скрупу-
лезностью воздает должное всему позитивному, что было у предшествующих исследователей, он в курсе но-
вейших работ. Это исследователь, работающий с глубинными слоями русской и славянской литератур, он знает
не понаслышке “фон”, однако не считает его чем-то малодостойным изучения, он для него так же интересен,
объект изучения, как и великие “горные вершины” литератур.
Антология делится на четыре раздела: “От классицизма к романтизму”, “Время реализма”, “Эпоха модерн:
символизм, Молодая Польша, акмеизм, футуризм, авангард”, “После Второй мировой войны”. Открывает книгу
ода Г. Р. Державина “Переход в Швейцарии чрез Альпийские горы, российских императорских войск, под
предводительством Генералиссима, 1799 года”. Оказывается, что на эту тему пятнадцатилетняя поэтесса Мария
Алексеевна Поспелова /1784-1805/ опубликовала “Оду на разбитие генерала Массены в Швейцарии князем
Италийским, гр. Суворовым-Рымникским” /М., 1799/. Далее эта тема затрагивается и у И.П. Мятлева. Добавим,
что среди откликов на это событие прозвучала “Хвала достославным российским героям. Песнь лирическая”
/М., 1822/ участника итальянского и швейцарского походов Дмитрия Кашкина /1771-1843/. Интересно и сооб-
щение П. Бранга о том, что Генерал-Фельдмаршал “Суваров” в таком написании упоминается в собрании зани-
мательных историй Иоганна Петера Гебеля /1760-1826/ “Шкатулка с драгоценностями рейнского домашнего
друга” (“Schatzkästlein der Rheinischen Hausfreundes”, Tübingen, 1811).
Собственно говоря, классицизм здесь представлен лишь Державиным. Однако швейцарская тема вошла в
русскую поэзию вместе с Н.М. Карамзиным /”Поэзия”, 1787, “Мишеньке”, 1790, “Надгробная надпись Бонне-
ту”, 1793/ . Сентиментализм, как этап, предшествующий романтизму, здесь не может быть оставлен без внима-
ния. Отсутствие Карамзина, может быть, единственный, но существенный пробел антологии.
Текст В. А. Жуковского 1821 года впервые опубликован именно в этом изданииv:
Гельвеция, приветствую тебя.
Блаженствуя с величием небесным
(. . . ) с усилием себя
Беспечствуя в стремлении чудесном.
Передо мной и слава и покой.
(. . .) и радость сожаленья,
И мысль сердечная и строй,
И счастие с туманною главой,
И тихая душа без гнета и гоненья.
Веселие и радость и покой
И ясное сердечное желанье
И тесно слитное с мечтой
Вот где теперь души моей исканье.
Но отчего же скорбь и тишина
Ужели мне вотще уединенье
Ужель душа тоски уже полна
Куда зовет позывное стремленье
Почто теперь во мне и скука и сомненье?
П. Бранг высказывает предположение, что эти две строфы были набросаны до поездки Жуковского в Швей-
царию. В них он отмечает контраст между позитивным звучанием первой строфы и первых пяти строк второй
строфы и разочарованным тоном заключения стихотворения. И здесь Жуковский склонен к меланхолии, что
заставляет П. Бранга предположить, что поэт ожидал от путешествия в эту страну душевного исцеления, прово-
дя здесь параллель с К. Аксаковым, путешествие которого в 1838 году было бегством от неудавшейся любви.
Высокого поэтического искусства в запечатлении Швейцарии Жуковский достиг в передаче на русский язык
байроновского “Шильонского узника” /1821-1822/. Однако воспринял поэт страну прежде всего как художник:
путешествие в Швейцарию, по его признанию, сделало его “рисовальщиком”. Сохранилось около 60 видов, из
которых он позже 22 гравировал.
“К другу В. А. Ж. по возвращению его из путешествия” /февраль 1822/ - так называется послание Ивана
Козлова, в котором он, пережив драму утраты зрения, в воображении своем сопровождает друга в его путеше-
ствии по Швейцарии; задушевное и искреннее по тону, оно было высоко оценено Пушкиным, Вяземским и
Жуковским. Бранг называет его “одним из достойных внимания произведений Козлова, наряду с поэмой “Чер-
нец”, программным стихотворением” /с. 80/. Исследователь обращает внимание на то, что альпийская тема
мощно прозвучала в чеканных величественных образах в стихотворении И. Козлова “К Альпам” - вольном пе-
реводе первых двенадцати строк из произведения “Vers pour une fête à la vieillesse” (1813) Жана Жака Дюси
/1733-1816/, французского драматурга, адаптировавшего пьесы Шекспира к условиям классицистического теат-
ра и писавшего в духе драм Вольтера.
Стихотворение Алексея Илличевского /1798-1837/, лицейского друга А. С. Пушкина, в качестве эпиграфа
предпослано его очерку “Путешествие на Сент-Бернард”, опубликованному в "Северных цветах на 1826 год,
собранных бароном Дельвигом” /СПб., 1826, с. 131-171/. В нем воспет высокий подвиг христианского челове-
колюбия. В очерке подробно описаны “хоспиц” /приют для путников в горных местностях/, жизнь монахов. В
книге для гостей, которую они начали вести с 1817 года, Илличевский сделал запись 19 августа 1824 года - она
факсимильно воспроизведена в антологии, и текст ее /с. 94-95/ несколько отличается от того, что приведен в
очерке:
"Mr Illitchefsky Russe.
Первой Руcкой в нынешнем году на вершинах Бернарда. Атмосфера холоднее Сибирской - по крайней мере
в Августе я не зяб на берегах Енисея. Но гостеприимство добрых монахов вознаграждает с избытком, и путник
оставляет обитель с сердцем, утешенным видом добродетели и бескорыстии."
Характерно, что эта книга для гостей за 1856 год содержит подпись Л.Н. Толстого. П. Бранг напоминает, что
опубликованный в 1863 году в санктпетербургском журнале “Звездочка” рассказ “Обитель на горе
Сен-Бернарда” /№ 8, с. 134-137/, в котором повествуется о том, как погибла женщина, зимой пересекавшая
Альпы, и как был спасен ее ребенок монахами хоспица, послужил основой для рассказа Л.Н. Толстого
“Сан-Готардская собака”, который он опубликовал в 1875 году. Можно вспомнить, что в парижском журнале
“Иллюстрированная Россия” был опубликован рассказ А. Куприна “Барри” /1931/ о сенбернаре, спасшем жизнь
сорока человекам и убитом сорок первым. Ценна ссылка ученого и на повествовательное стихотворение, поэ-
тическую сказку о спасении немецкой поэтессы Аннетты фон Дросте-Хюльсхоф (“Das Hospiz auf dem grossen St.
Bernhard”, 1828, 1838).
Свое стихотворение о Сен-Бернардском перевале А. Одоевский написал в Петровской тюрьме в Забайкалье,
куда он попал в 1830 году. Оно намекает на переход через Альпы Бонапарта 16-21 мая 1800 года - корсиканцу,
возвращающемуся из египетского похода, через перевал в 2469 метров, предсказывается поражение
/”В полночной мгле, в снегах, есть конь и всадник медной. . .”/. Стихотворение было напечатано в 1838 году в
“Современнике”.
П. Бранг справедливо видит единство таких стихотворений, как “Швейцарцу на чужбине” /1828/ Платона
Ободовского, “Kennst du das Land? Швейцарская песня” /1839/ Тимофея Дымчевича и “Песнь альпийца на
чужбине" /1841/ Ивана Бека, “Швейцарке” /1873/ А. Апухтина, в связывающем их мотиве ”maladie suisse” - тос-
ки по Швейцарии. Стихотворение Дымчевича при этом примыкает к песне Миньоны о тоске по Италии, поль-
зовавшейся большой любовью русских поэтов и переводчиков от Жуковского до Пастернака. О стихотворении
И. Бека, близком к пятислоговому стихотворению кольцовского типа, высказана гипотеза, что оно могло быть
вдохновлено знаменитым стихотворением о тоске по родине “Lied eines Landsmanns in der Fremde” (1793)
швейцарского поэта Иоганна Гауденца фон Залис-Зеевиса, положенным на музыку итальянским композитором
Винченцо Ригини. Стихотворение это могло быть известно И. Беку от таких знатоков Швейцарии, как А.И.
Тургенев и В.А. Жуковский, с которыми И. Бек был дружески связан. П. Бранг при этом замечает, что стихо-
творение И. Бека по своей форме совершенно оригинально и тематически связано с ситуацией и тоской рос-
сийского швейцарца.
Стихотворение “Изола Белла” /1831/ Алексея Хомякова, в 1826 году отправившегося в двухлетнее путеше-
ствие по Западной Европе, создано им в духе русской романтической поэзии, посвященной Италии. Швейцар-
ские Альпы в нем - кулисы поэтически прославленного знаменитого острова на Лаго Маджоре. Стихотворение
это перевел итальянский славист Этторе Ло Гатто, и этот перевод, наряду с немецким, приведен составителем
антологии - он будет представлять, несомненно, интерес для италоязычных швейцарцев.
В. Бенедиктова ученый склонен рассматривать вслед за Д. Чижевскимvi как представителя “романтического
маньеризма”, считая, что он в своих швейцарских стихотворениях /”Чертов мост”, ”Люцерн”, “Горная дорога”,
“И. А. Гончарову”/ эффектно и одновременно упрощенно трактует ведущие темы романтизма, с их предпочте-
нием власти стихий и символическим истолкованием сил природы. Переводчик прекрасно передал энергию
водных масс из “Чертова моста”, правда, в отдельных случаях чрезмерно конкретизируя обобщенные метафоры
поэта; строка “хлещет пена водоската” передана им так: “. . . fallt / Wild die Reuss von Fels zu Fels”.
Завершением позднеромантических тенденций в поэзии отмечено творчество Каролины Павловой - самой
значительной русской поэтессы XIX века. Навсегда покинув Россию в 1856 году, она несколько раз побывала в
Швейцарии, написав в 1861 году стихотворение “Озеро Валлен” о рождении весеннего, майского дня. П. Бранг
полемизирует с автором немецкой монографии о поэтессеvii, в которой это стихотворение рассматривается как
пример “незначительного описания”.
Самая обширная статья этого раздела посвящена П. А. Вяземскому. Отметив, что советских исследователей
интересовал молодой либерал 1820-30-х годов, да и то не сам по себе, а в его связях с Пушкиным, что “с изда-
нием его произведений дело обстояло плохо”, что “поздний консервативно настроенный Вяземский был запре-
щен" /с. 196/, П. Бранг обращается именно к этому периоду, во многом связанному для поэта со Швейцарией /ей
он посвятил 19 стихотворений - больше, чем кто-либо из русских поэтов/. Он напоминает о факте, мимо кото-
рого проходили и проходят историки общественной мысли, - публикации им в 1855 году, в разгар Крымской
войны, в Лозанне в издательстве Librairie de D. Martignier книг в защиту России: “Trente Lettres d'un vétéran russe
de l'année 1812 sur la Question d'Orient” (442 p.) и “Trois nouvelles Lettres d'un vétéran russe. . .” (61 р.) под псев-
донимом “P. D'Ostafievo”.
Стихотворения Вяземского о Швейцарии труднодоступны: они вошли в его полное собрание сочинений в
двенадцати томах /СПб., 1878-1896/, лишь отдельные из них перепечатывались в последующих изданиях. Зна-
чение же их ученый видит в том, что они содержат многие мотивы, характерные для русских стихотворений о
Швейцарии. Стихотворение “14 января в Веве" /1855/ с его вечерним ландшафтом – символом вечера жизни,
знаком успокоения чувств – П. Бранг сближает с лирическим творчеством Ф. Тютчева. У Вяземского начинает
органически связываться отечественный и западно-европейский ландшафт. Серебряные альпийские “Горы под
снегом” /1855/ рождают в сознании поэта чисто русскую ассоциацию: “Своею выставкой богата / Неистощимая
земля: / Здесь грановитая палата / Нерукотворного Кремля”. В этом отношении очень ярки стихотворения по-
эта, прекрасно проанализированные П. Брангом, – “Рябина” /1855/ и “Вевейская рябина” /1864/, “Береза” /1855/.
Действительно ли стихотворения Ф.И. Тютчева об Альпах – его лучшие стихотворения, как решительно
утверждал О. Мандельштамviii, или нет, - к лучшим стихотворениям об Альпах они, конечно, относятся. Стихо-
творение “На возвратном пути” /1859, первое из двухчастного цикла/ дано в немецких переводах К. Фербера и
Ф. Фидлера, во французском Поля Гардаix, – перевод К. Фербера – лучший из них. Однако в его переводе сти-
хотворения “Утихла биза... Легче дышит... ” /1864/ “лазурный сонм женевских вод” превратился в пере-
сказ-констатацию (“Erglänzt das Blau des Genfersees”), исчезло и “откровенье неземное” /вновь это описание:
“nicht dieser Welt geweiht”/.
Значительный интерес представляет анализ ученым перевода Тютчевым стихотворения о Байроне из книги
“Todtenkränzen” (1828) австрийского поэта Йозефа Кристиана фон Цедлица. Им установлено, что строфы 1-8 у
Тютчева соответствуют строфам 78-85 у Цедлица. 9-10 строфы рисуют поездку Байрона через Германию и
Швейцарию в Италию. Сравнение 9 строфы с тематически сходной строфой 105 у Цедлица обнаруживает, что
здесь самостоятельный текст у русского поэта: у австрийца взяты только первые семь строк из тринадца-
тистрочного текста и пять из них очень сильно варьированы. У Тютчева строки 6-13 полностью посвящены
Швейцарии, о которой у австрийского барона вообще не говорится, но говорится о Вене и Австрии. Девятая
строфа поэтому здесь атрибутирована как собственное стихотворение Тютчева и дан его немецкий перевод. Это
уточняет комментарий, существующий во всех изданиях стихотворений Тютчева, где она обозначена как пере-
вод.
Хотя составитель избрал хронологический порядок, он, к сожалению, не везде выдержан. Так, стихотворе-
ние “Изола Белла” А. Хомякова стоит после стихотворений П. Вяземского 1855 г., но его место рядом со сти-
хотворением П. Ободовского того же года. Не понятно, почему вначале следует стихотворение “Люцерн” 1858
года, а потом “Чортов мост” /1838, 1850/ в разделе “В. Бенедиктов”. Всем названным поэтам должен предше-
ствовать Ф.И. Тютчев с его стихами 1828 г., а он стоит даже после П. Вяземского. Это замечание относится и к
разделу “Время реализма”, который открывается “Швейцарским альбомом” /1875/ П. Капниста, затем следуют
“Симплонская дорога” /1861/ Н. Щербины, “На Женевском озере” /1858/ Я. Полонского, “Кабинет восковых
фигур. . . “ /1843/ Н. Некрасова. Именно с Некрасова или с И.П. Мятлева нужно было начать этот раздел и за-
вершить его П. Капнистом и К. Случевским, А. Жемчужниковым. В ряду реалистов /сколь ни условно это обо-
значение в особенности, когда А. Майков находится здесь, а не рядом с Ф. Тютчевым/ удивительным образом
отсутствуют “женевские” стихотворения 1870-х годов Н. Огарева “Картина очевидца”, “С утра до ночи”, “Ули-
ца /Женева/” - последнее даже не названо в перечне стихотворений поэта на с. 703/. Не стану утверждать, что
стихотворение в прозе И.С. Тургенева “Разговор” неорганично выглядит на страницах лирической антологии,
но странно, что ни в статье о писателе, ни в перечне его произведений не названо другое произведение из этого
цикла “У-а... У-а!”, согретое сердечной человечностью в отличие от вневременной надмирной холодности
“Разговора”.
И в этом разделе ряд интереснейших наблюдений и открытий. Так, статья о Н. Щербине примечательна
опубликованными в ней дневниковыми записями о его поездке в Швейцарию в 1861 г.. Л. Толстой, возвращаясь
из путешествия по Швейцарии, в 1857 году посоветовал Я. Полонскому, встретившись с ним в Баден-Бадене,
поехать в Женеву, чтобы там учиться живописи, что тот и сделал, став учеником знаменитого Александра Ка-
лама. Он написал лишь одно стихотворение о Швейцарии “На Женевском озере” /1858/ - воздушно легкое, его
наивная идилличность пронзена грустью и тоской по родине. В точном в формальном отношении переводе К.
Фербера, к сожалению, местами утрачен лаконизм оригинала: “в вековой пыли” не то, что выражено в немец-
ком обороте “wo der Staub / Über Strassen weht” где “пыль летит по улице” - она у Полонского впиталась в ка-
мень колоколен. Пропал важный образ – “выси допотопные”, вместо него нейтрально-описательное двустрочие,
тяжеловесное клише: “Еine Kette ewiger / Schneebedeckter Höhn”. Впрочем, такого рода потери очень редки у
переводчика, тем досаднее, что они встречаются. Стихотворение Я. Полонского - это такое же чудо лаконизма,
простоты и философской глубины, как стихотворения Гете (“Mailied”, “Gefunden”, “Frühzeitiger Frühling”) или
Теодора Шторма (“Lied des Harfenmädchens”).
В раздел “Произведения о Швейцарии эпохи модернизма: символизм, акмеизм, футуризм” включены Нико-
лай Минский, Дмитрий Мережковский, Иван Коневской, Иван Бунин, Вячеслав Иванов, Валерий Брюсов, Кон-
стантин Бальмонт, Юргис Балтрушайтис, Борис Пастернак, Андрей Белый, Сергей Маковский, Осип Мандель-
штам, Марина Цветаева, Вадим Баян, Игорь Северянин, Анатолий Луначарский. Если сонет Н. Минского “На
Женевском озере” /1890/ наряду с традиционной темой природы содержит намеки на Дюфура и братание наро-
дов, т.е. политическую тему, то стихотворение молодого Д. Мережковского, студента истори-
ко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета, предпринявшего вместе с семьей компо-
зитора К.Ю. Давыдова путешествие в Париж и Швейцарию, уже возвещает “серебряный век” в красках, в под-
черкивании безграничности, в сравнении с невыразимыми идеями горных хребтов.
В этом разделе П. Бранг великодушно уступает место своей ученице Цветелине Стаковой, написавшей
очерки о Коневском, Иванове, Брюсове, Бальмонте, Волошине и подготовившей диссертацию о них. Ее очерки
информативны, содержат рад тонких и интересных наблюдений. О рано погибшем Иване Коневском
/1877-1901/ верно сообщается, что в течение семи лет он развил своевольный язык и художественную эстетику,
которые сделали его влиятельным поэтом первого поколения символистов и важнейшим представителем его
философского направления. Рассматривая лирику, прозу и письма Коневского в единстве, исследовательница
отмечает, что отразившиеся в его стихотворениях благоговение и глубокое религиозное чувство, восхищение
красотой и сакральной нетронутостью природы, а также языковая утонченность, применение церковнославя-
низмов и изысканных метафор усиливают торжественность его стиха.
Очерк о М. Волошине также информативен, содержателен, хотя и не свободен от неточных утверждений.
Вряд ли верно мнение, что Волошин был близок “с 1914 года акмеистическому движению” /с. 432/ - к акмеиз-
му поэт не был близок, хотя ценил поэзию О. Мандельштама. “С 1901 года он жил большей частью в Париже...
Он путешествовал много по Европе и возвратился в Россию лишь в 1917 году. Там он поселился в Крыму
вблизи Коктебеля” /с. 432/. Сколько же здесь неточностей! Уже в январе 1903 года поэт возвращается в Россию,
летом строит дом в поселке Коктебель вблизи Феодосии, неизменно возвращаясь сюда из поездок в Москву,
Петербург, за границу. Возвращается в Россию он весной 1916 года, в Коктебель. Другие очерки Ц. Станковой
свободны от таких ошибок. Проанализировав стихотворения В. Иванова “Возврат”, “Альпийский рог” /оба
1902/, “Осенью” /1903/, “Рыбацкая деревня” /1912/, она приходит к выводу, что поэт, хотя и восхищался явле-
ниями природы, в их поэтическом изображении, однако, искал пример для выражения своих взглядов на искус-
ство, делая ощутимым с помощью символов присутствие Бога. К сожалению, в статье ничего не говорится о
связях поэта с Швейцарией в годы его эмиграции.
В статье о В. Брюсове удачно проанализировано противопоставление цивилизации и природы /толстовская
тема/ в стихотворениях “Фирвальштеттское озеро”, “На леднике” /оба-1909/. Альпы кажутся поэту величайшим
творением Всемогущего, он создал их к своей радости и в этом осуществил свои мечты. “Уже в начале ХX века
поэт поставил столь актуальный вопрос об ответственности по отношению к окружающему нас миру и после-
дующим поколениям”/с. 473/. Стихотворение о водопаде у Бриенца “Мюльбах” /1909/ передает в живописании
звуком живую силу и раскованность воды, а переводчик удачно запечатлевает ее с помощью шипящих, плавных
звуков и аффрикат-аллитераций (“Auf Steinen deine Brust zerschehllend, gewaltig, voller wilder Wucht”). Однако
предполагать здесь “политический намек на крушение революции 1905 года и на неизменность русских отно-
шений” /с. 473/ представляется явной натяжкой. Убедительнее звучит другое утверждение Ц. Станковой:
“Набросанная здесь картина природы - одновременно метафора человеческой жизни, необходимости смирения
перед судьбой" /там же/.
В стихотворениях К. Бальмонта “Голубая Роза” и “Высоты” /оба 1903/ подчеркнута импрессионистичность
картин природы, выраженная с помощью символистской поэтики. Озеро и горы – это мир мечты, освобождение
от границ, временности, рациональной жизни. Горы - образ окаменевшего моря, безмолвного, неизмеримого,
мертвого. В нем нет речи, меры, жизни, голоса /безмолвие, безмерность, безжизненность, безгласность – про-
изводные от этих слов четырежды звучат в стихотворении “Высоты”/.
Далее и до конца слово предоставляется П. Брангу. Глубока и точна его статья об Юргисе Балтрушайтисе,
великом поэте русского символизма, ныне как бы пребывающем в полузабвении. Особенно интересен анализ
стихотворения “Альпийский пастух”, которым открывается второй сборник стихотворений поэта “Горная Тро-
па” /1912/ - ученый видит в нем выражение самосознания символической поэзии, выявляет его программный и
исповедальный характер. Отзвуки тютчевской поэзии больше, чем у кого-либо из символистов, Бранг замечает
в стихотворениях Балтрушайтиса.
В разделе об Андрее Белом подробно рассматривается его участие в стооительстве Гетеанума в Дорнахе. В
стихотворении "Воспоминание" /1914/, следуя традиции Р. Штайнера, поэт дает описание мгновения озарения,
встречи со взором иных миров, “вдохновения”.
Говоря о Ф. Сологубе, Бранг обращает внимание на то, что он, впервые оказавшийся в Европе в 1909 году,
особо отметил гордость за отечество у испанцев, немцев, французов и итальянцев; русские, напротив, быстро
готовы оскорблять свою родину и отечественные нравы. Его стихотворение о Лугано “Проснувшись не рано…”
/1911/ выражает потребность поэта признать себя причастным за границей к своему отечеству, отсюда у него и
праздничное описание ландшафта итальянской Швейцарии, и ироническое преломление его /рифмы “дивен” –
“противен”/.
Извлечено на свет божий и никем не вспоминаемое и не упоминаемое стихотворение Сергея Маковского
“Оберзее” /1905/, в свое время популярное, входившее в антологии для чтецовx. В нем скалы предстают как
волшебные пороги к небесам, они божественную “тайну сторожат” и все же возвещают ее, как “вещие укоры”.
В статье о Б. Пастернаке, обстоятельно раскрывающей его связи со Швейцарией, подробно проанализири-
рованы и поэтические и прозаические отклики на его посещение страны в августовские дни 1912 года. Инте-
ресны приводимые Брангом суждения поэта о Г. Келлере в письмах к Ренате Швайтцер 1959-1960 г.xi, тем бо-
лее, что они пока остаются вне сферы внимания как специалистов по швейцарской литературе, так и пастерна-
коведов и исследователей межлитературных связей. В Марбурге, где Б. Пастернак слушал курс неокантианской
философии у Германа Кохена, он начинает переводить стихотворения швейцарского поэта, любовь к которому
сохранил до конца жизни. “Романтизм я люблю не как нечто по обязанности осознанное, второстепенное, а как
искусство в одеяниях гения. Неофициальная оригинальность Готфрида Келлера, его таящаяся за грубой реаль-
ностью сказочность в благовоспитанном говорят мне намного больше, чем все дикости Э. Т. А. Гофмана”
/письмо от 14 мая 1959 г./. “Ах, как тонко, как глубоко и вечно и родственно по духу сказанное Г. Гессе о Гот-
фриде Келлере. Ты знаешь, что мне дать для поддержки” /письмо от 17 января 1960 г./.
Есть и у Марины Цветаевой свое стихотворение о Швейцарии: “В Оuchy” /после 1904/ - о двух счастливых
годах молодости -пребывании сестер в пансионате в Лозанне в 1903-1904 г. рассказывает Анастасия Цветаева,
Бранг же дает картину многообразных связей поэтессы со страной в последующие годы ее жизни.
В статье об О. Мандельштаме Бранг уместно напоминает, что поэту именно в Швейцарии казалось наиболее
сильным ощущение культурного единства Европы, приводя его суждения из статьи “Пшеница человеческая”
/1922/. Подробно рассказано о посещении страны молодым поэтом в 1908, 1909 и 1910 годах, прослежена эво-
люция его отношения к А. Белому в его связях с Швейцарией, рассмотрены два стихотворения со швейцарски-
ми реминисценциями “Мороженно!” Солнце. Воздушный бисквит” /1914/ и раннее “Когда мозаик никнут тра-
вы...” /1910/, связанное с посещением церкви в Лугано.
Впервые на русском языке опубликованы два стихотворения А. Луначарского “Кафешантан в Берне” и
“Сен-Леже” /оба 1916 или 1917 г./, до этого они стали известны в немецком переводе Вернера Штауффахера в
1975 годуxii. Русский оригинал переводчик получил от дочери Луначарского Ирины после публикации своей
статьи о Луначарском и Шпиттелере, в которую вошла их переписка на немецком и французском языкахxiii. Оба
стихотворения выдают социально-критическую ангажированность автора, отличаются декламаторским и кон-
вернциональным стилем, и то, что они не публиковались, по Брангу, свидетельствовало о том, что автор крити-
чески воспринимал собственные лирические опыты.
Из футуристов в антологии представлены Вадим Баян и Игорь Северянин. Статья о Баяне /Владимире Ива-
новиче Сидорове, 1880-1966/, “незначительном поэте”/с. 530/, насыщена фактами, а два его стихотворения П.
Бранг обнаружил в двух сборничках под названием “Пьяные вишни”, вышедших в Крыму В 1920 годуxiv. Эти
шуточные стихотворения “Девушка на Альпах” и “Сомнамбула”, не лишенные некоего изящного кокетства,
позволяют Брангу предположить, что их автор еще до Первой мировой войны посетил горную страну. Игорь
Северянин в 1931 году совершил четырехмесячное турне по Европе - Польше, Югославии и Франции, из Дуб-
ровника поехал поездом через Швейцарию в Париж. Он едет вдоль озера по пути в Базель и сквозь стекло ва-
гонного окна на зимнем рассвете созерцает его ландшафт. Краски блеклы и серы по тону, настроение - элегиче-
ски-мрачное - таково стихотворение “По Швейцарии”. Стихотворение “Локарно” /1925/ прославляет Локарн-
ский договор как выражение надежды на мир. Мирный договор семи стран поэт связывает с семиструнной ли-
рой и с семицветной радугой, священное число возвещает о грядущем лучшем дне.
Удивительный парадокс – основной корпус книги состоит из стихотворений XIX и рубежа ХIХ-ХХ века. Из
стихотворений, созданных между двумя мировыми войнами, здесь представлено лишь одно, Игоря Северянина.
Произошли существенные изменения в самом строе русской поэзии, почти переставшей после 1920-х годов об-
ращаться к европейским темам, тем более пейзажам, на основе собственного их восприятия /если исключить
ангажированный и нехудожественный, внеэстетический подход, плоды которого, как правило, жалки и не вы-
ходят за пределы Gebrauchslyrik – обиходной лирики, лирики по случаю/. Другая причина в том, что мы все еще
недостаточно знаем поэзию русского зарубежья, она, несмотря на многие издания у нас, все еще остается terra
incognita. Меж тем в Швейцарии из поэтов жили или бывали Алла Головина и Анатолий Штейгер, выходцы из
России, предки которых были швейцарцами, В.И. Иванов, Кнут Довид, Гизела Лахман, Борис Поплавский, Г.
Росимов, Аглаида Шиманская. Побывал здесь и В. Ходасевич, написавший желчно-злое “В этом глупом Швей-
церхофе. . . " /1917/.
Раздел “После Второй мировой войны” открывает Вера Инбер, отрывками из неоконченной поэмы “Ленин в
Альпах” /1957/, которые П. Бранг оценивает как “особый пример гельветической ленинианы", а ее стихотворе-
ние "Мы летели в Москву. . ." /1960/ как “пример советского литературного китча” /с. 576/. Совсем иного ха-
рактера медитативно-мудрое “Средь этих лиственниц и сосен. . .” /1965/ В. Набокова, прожившего последние
восемнадцать лет своей жизни в Монтрё и написавшего здесь ряд стихотворений. Тамара Величковскаяxv опуб-
ликовала в парижском журнале “Возрождение” в 1966 году цикл из двенадцати стихотворений “Локарно” –
наблюдения за скрытой сущностью природных явлений, уподобление их человеческой судьбе; описывая при-
роду южного кантона Тессин в смене времен года, она разрабатывает мотив неумолимости отдельной челове-
ческой судьбы.
Юмористическая линия в стихотворениях на швейцарские темы продолжается в “Путешествии в Швейца-
рию” из сборника Дона Аминадо “В те баснословные времена” /1951/, в котором высмеиваются туристические
предприятия, обязательное посещение определенных мест, чувство неполноценности русских путешественни-
ков в сравнении с англичанами, в иронически дружеском стихотворении Р. Рождественского “Швейцарские
коровы” /1967/, в таком же ироническом по отношению уже к себе, но и со скрытой горечью стихотворении
друга Мандельштама Бориса Кузина “Отродясь не бывал я в Швейцарии...", разысканном П. Брангом в одном из
прибалтийских журналов. В поле зрения П. Бранга и стихотворения М. Веги /1975/, Б. Окуджавы /1988/, Е.
Ушаковой /1992/, Л. Лосева /1993/.
Такова картина русской поэзии, обращенной к Швейцарии /без одного 50 поэтов и 80 стихотворений вошло
в основной состав антологии/. Из остальных славянских поэтов чаще всего к швейцарской теме обращались
польские поэты, и П. Бранг справедливо отмечает как одну из вершин антологии стихотворения А. Мицкевича,
Ю. Словацкого, 3. Красинского, относя их стихотворения об альпийских ландшафтах к “прекрасным стихотво-
рениям мировой литературы о любви и красноречивым свидетельствам романтического жизнеощущения и по-
нимания поэзии” /с. 118/.Читателю антологии предстоит ознакомиться с 37 стихотворениями польских поэтов
/от Мицкевича до М. Скварницкого/, 5 сербских и хорватских /М. Пуцич, Л. Ненадович и др./, 5 болгарских /И.
Вазов, Н. Лилиев, Э. Попдимитров/, 2 чешских /Б.Кличка, А. Броузек, сам переведший свое стихотворение на
немецкий язык/ и 2 украинских /П. Кулиш, Л. Украинка/, 1 словацкого /Ш. Крчмери/ и 1 белорусского поэтов
/П. Панченко/. Здесь сосредоточено множество интереснейших сведений, например, о том, что А. Мицкевич за
более чем тридцатилетнее пребывание в эмиграции десять раз был в Швейцарии, в 1839-1840 г. был профессо-
ром латинского языка в Академии в Лозанне и многое другое.
В обширном введении /с. 15-67/ в таких разделах, как “Картина и истолкование ландшафта”, рассмотрены
формы ландшафта, деревья, мир животных - все это в широком культурно-историческом плане. К примеру, го-
воря об образах коров в стихотворениях Медо Пуцича, Антони Одынца, Дмитрия Мережковского и Роберта
Рождественского, Бранг сравнивает последнего с швейцарцем Фридолином Чуди /1912-1966/, писавшим: “Они
смотрят на тебя карими глазами Юноны, / Чуждые и безучастные к миру”, и с Саломоном Гесснером, одним из
первых введшим их в поэзию. Пушкинист, он вспоминает и об упоминании в “Дубровском” “величавых” швей-
царских коров, пасущихся в имении князя Верейского на сочном зеленом лугу на берегу Волги. Помнит ученый
и о том, что санкт-петербургский журнал “Пантеон” в 1854 году сообщал своим читателям, что коровы Альп
умнее, чем коровы равнины: “Естественный инстинкт развивается на природе лучше” /т. 14, № 4, с. 38-40/.
Сравнение того, как видели свои ландшафты швейцарские поэты и поэты славянские, еще предстоит. Данная
работа содержит для этого интереснейший материал. “В познании Альп славянские поэты дарили своим лите-
ратурам снова и снова новые образы, счастливые формулировки, многие hapax legomena” /с.40/ - это утвер-
ждение ученого многократно подтверждено в книге.
П. Бранг, обычно диалектически и многогранно мыслящий ученый, в этой работе не задает вопрос: каким
был отклик швейцарцев на Россию и славянский мир в целом. Может быть, потому, что таких стихотворений
почти не было или было неизмеримо меньше. Как же понять этот “факт”? Какую “фабулу” для него сочинить?
Вернее, какая “фабула” истории стоит за ним? Объяснений тут может быть несколько. Каждое в отдельности и
все вместе, они пока не могут быть убедительными. В нашем представлении швейцарская литература сильна
своими прозаиками и драматургами. Поэзия Швейцарии, несмотря на крупные, европейского масштаба имена -
А. фон Галлера, Г. Келлера, К. Ф. Майера – нам почти неизвестна, хотя кое-что и печаталось и переводилось, но
цельной картины так и не возникло. Наш долг – опубликовать антологию швейцарской поэзии на русском язы-
ке.
Исследования П. Бранга, его собирательская деятельность, искусство поэтического перевода К. Фербера да-
ют важные импульсы и ориентиры для дальнейшей работы, ими создано широкое поле общественного мнения
вокруг важной темы “Швейцария и славянский мир”. Это их вклад в преодоление подчас переживаемого швей-
царцами ощущения своей изолированности от европейского сообщества. Они проделали титанический труд –
по разысканию труднодоступных и в большинстве отсутствующих в Швейцарии текстов, малодоступных и в
самой России, находящихся подчас в одной-двух национальных библиотеках, главных книгохранилищах стра-
ны, где их нужно было еще и выявить – ведь к началу работы никакой библиографии по данной теме вообще не
существовало. Эта сфера культуры находилась вне внимания тех, кто изучал восприятие русской литературы за
рубежом, кто изучал и саму русскую литературу в самой России, – что куда более странно и удивительно, по-
этому нельзя не признать верным замечание П. Бранга в адрес М.Н. Эпштейна, автора книги “Природа, мир,
тайна вселенной...”: Система пейзажных образов в русской. поэзии” /М., 1990/, в целом им высоко оцененной:
“К сожалению, Эпштейн при отборе 3700 стихотворений 130 авторов почти полностью ограничился отече-
ственной природой - речь идет у него прежде всего о “русской природе” – и едва ли привлечена та лирика, ко-
торую русские поэты посвящали иным ландшафтам" /с. 50/. Такой подход, весьма типичный, обедняет русскую
поэзию, делает ее провинциальной, в то время как она была открыта всему миру. Русская поэзия с западными и
восточными, северными и южными мотивы огромна по своему объему. Так, П. Бранг указывает на вышедшую
недавно в Нидерландах антологию русских стихотворений о стране /82 стихотворения 50 поэтов/xvi и замечает,
что поэзия славян о Германии, Франции и особенно Италии исключительно велика по объему, однако нигде, как
в Швейцарии, ландшафт, и большей частью альпийский, не находился на первом плане, как тема /с.695/.
Антология еще раз убеждает: сохранение русской культуры осуществлялось и осуществляется не только
/временами и не столько/ в России, не только писателями русского зарубежья, но и зарубежными русистами,
выполняющими огромную работу по публикации и переводу, интерпретации неизвестных, забытых или полу-
забытых текстов, по воскрешению многих имен, без которых мир русской литературы был бы неполон и лишен
существенных красок и оттенков. Народы хотят, чтобы их слышали и понимали, хотят понять других и быть
понятыми, стремятся к диалогу, который предпочитает взаимное доверие. В разделенном, но и стремящемся к
единению мире люди, владеющие семиотикой иных культур, бесценны. Бесценность данной антологии в том,
что в мировой издательской практике она единственная в своем роде.
i “Наше собрание – тематическая и одновременно литературная антология. Т е м а т и ч е с к а я она постольку, поскольку
большая часть собранных в ней стихотворений может быть оценена как “путевая лирика”. Тема большинства стихотворений
– ландшафт Швейцарии, многие говорят также и о ее жителях или об иностранцах, находящихся в Швейцарии в качестве
путешественников или изгнанников, об общественном устройстве и отношениях, о политической культуре, другие напоми-
нают о событиях из швейцарской истории, часто в сравнении с событиями собственной национальной судьбы. Различные
стихотворения – а именно стихотворения Мятлева, Игоря Северянина, Бояна, Рождественского, Дон Аминадо, Кузина и
Одынца, одно у Ролич-Лидера, некоторые у П.А. Вяземского – сатиричны или юмористичны: это шуточные стихотворения
о Швейцарии, культе Альп и туризме. Как правило, на первом плане в славянских стихотворениях о Швейцарии находится
восприятие природы. Чисто ландшафтная лирика встречается очень редко, поэтическое восприятие ландшафта соединяет-
ся с любовной тематикой или с философскими и религиозными рефлексиями.
Наше собрание стихотворений о Швейцарии мы представляем себе как л и т е р а т у р н у ю антологию. Стихотворный
перевод пытается передать тематическое высказывание одновременно с поэтическими качествами текста. Комментарий
соединяет исследование картины Швейцарии, отразившейся в произведениях писателя, с признанием эстетического свое-
образия стихотворения; там, где это возможно, он рассматривает его в контексте жизни и творчества поэта и литературы
времени его возникновения. Когда антология преследует одновременно тематические и литературные задачи, то неизбежно
возникает проблема литературной ценности. Отбирались не только литературно значительные стихотворения, но и такие,
какие, с историко-литературной и исторической точки зрения, характерны для времени их возникновения, для данного ав-
тора или для отношения к Швейцарии” /с. 18-19/.
ii Brang P.,Zett R. Slavisches Seminar der Universitat Zürich 1961 – 1981. – Zürich 1982. 33 S.; Brang P.
Bemerkungen zur Geschichte der Slawistik in der Schweiz // Zeitschrift für Slawistik, Berlin, 17/1982, 1, S. 38-42;
Бранг П. Русистика в четырехъязычной стране: О славистике в Швейцарии //Новое литературное обозрение. –
М., 1995. – №12. – С. 189-203.
iii Fakten und Fabeln: schweizerisch – slavische Reisebegegnung von 18. bis zum 20. Jahrundert / hrsg. von Monika Bankowski,
Peter Brang, Carsten Goehrke, Robin Kemball. – Basel; Frankfurt am Main: Helbing und Lichtenhahn, 1991. 632 S.; Asyl und
Aufenthalt: Die Schweiz Zuflucht und Wirkungsstätte von Slaven im 19. und 20. Jahrhundert /hrsg. von Monika Bankowski, Peter
Brang, Carsten Goehrke, Werner G. Zimmerman. – Basel; Frankfurt am Main: Helbing und Lichtenhahn, 1994. – 485 S.; Bild und
Begegnung: Kulturelle Wechselseitigkeit zwischen der Schweiz und Osteuropa im Wandel der Zeit / hrsg. von Peter Brang, Carsten
Goehrke, Robin Kenball, Heinrich Riggenbach. – Basel: Frankfurt am Main: Helbing und Lichtenhahn, 1996. – 896 S.
iv Valerij Brjussow. Chefs d'oeuvre. Gedichte aus neun Bänden. – Sachseln, 1986; Sinaida Hippius. Frühe Gedichte. –
Sachseln, 1987; Michail Lermontov. An ***. Gedichte, Strophen, Albumverse. – Mainz, 1991; Ottaviano Gianangeli.
Gesänge der unvollkommenen Zeit. Canzoni del tempo imperfetto. – Zürich, 1992; Fedor I. Tjutčev. Die letzte Liebe.
Poslednjaja ljubov. Gedichte auf Leben und Tod von Elena A. Denis'eva. – Zürich, 1993; Wundervoller Granz des
Bildes... Schweizerische Landschaft in slavischen Gedichten. Eine Anthologie. Mit einem Vorwort und Anmerkungen
von Peter Brang. – Zürich, 1993; Giorgio Orelli. Gedichte. Zürich, 1997.
v Рукопись находится в архиве В.А. Жуковского в Петербургской Публичной Библиотеке. Первые четыре строчки ее были
процитированы И.А. Бычковым в его книге: Бумаги В.А. Жуковского, поступившие в Императорскую Публичную Библио-
теку в 1884 году. Спб., 1887, с. 63 в следующем прочтении:
Гельвеция, приветствую тебя.
Блаженствую с величием небесным
Спокойствие с усилием любя
Безмолвствую в стремлении чудесном.
Фонд 286, оп. I, № 26.1.99
vi Tschižewskij D. Russische Literaturgeschichte des 19. Jahrhunderts. I:Die Romantik. – München: Eidos Verlag, 1964,
S. 134-136.
vii Lettmann-Sadony B. K.K. Pavlova. Eine Dichterin russischdeutscher Wechselseitigkeit.-München, 1971. S. 129.
viii См. Статью “Пшеница человеческая” /1922/. – Мандельштамм О. Собр. соч.: В 4 т. Т.2. – М., 1993. – С. 251.
ix Fiodor Tioutchev. Poésies. Traduites du russe par Paul Garde. – Lausanne: L'Age d'Homme, 1987, p. 83. Paul Garde
был в 1980-е годы “professeur associé” в Женевском университете.
x Антология современной поэзии. Америка, Англия, Франция, Бельгия, Германия, Италия, Скандинавия, Поль-
ша, Россия. Чтец-декламатор.IV. Киев, 1909, с. 533.
xi Schweitzer R. Freundschaft mit Pasternak. Ein Briefwechsel. – München etc., 1963,S.80-81, 111.
xii Stauffacher W. Schweiz und Schweizer in russischem Spiegel. Ein Nachtrag zum Thema Lunatscharskij – Spitteler //
Schweizer Monatshefte, Jg. 55 ( 1975 ), H. 9 (Dez.), S. 758-760.
xiii Stauffacher W. Anatol Lunatscharskijs Spitteler-Erlebnis // Ibid., Jg. 54 (1975), H. 10 (Jan.), S. 748-763.
xiv Игорь Северянин, Вадим Баян, Ф. Гиз, Георгий Шенгели, Галина Полуэктова, Эмиль Миндлин, Анна Гриа-
нова, Ал. Соколовский, Мария Калмыкова. Пьяныя вишни. – Феодосия: Изд-во “Таран”, 1920, с. З; Игорь Севе-
рянин, Вадим Баян, О. Мандельштам, Мария Калмыкова, Альбин Азовский, Анна Грианова, Николай Еленев,
Борис Бобович. Пьяныя вишни, с. 6.
xv П. Бранг не сообщает даты ее жизни. Меж тем они известны: это 1908-1990, родилась в Киеве, умерла в
Шелль близ Парижа. См.: Вильданова Р.И., Кудрявцев В.Б., Лаппо-Данилевский К.Ю. Краткий биографический
словарь русского зарубежья // Струве Г.П. Русская литература в изгнании. 3-е изд., испр. и доп. – Париж:
YMCA-Press; М.: Русский путь, 1996, с. 293.
xvi Hinrichs, Jan Paul. Van Nachtwacht tot Huizinga. Russische dichters over Nederland. – Leiden, 1994, 46 S. – (Slavische
propekten, nr. 7); Hinrichs, Jan Paul. In search of another St. Peterburg: Venice in Russian poetry ( 1823-1997). München, 1997.
107 S. – (Arbeiten und Texten zur Slavistik, Bd. 64).
|