Взаимоотношение логики и риторики (ретроспективный взгляд)
Во взаимоотношении логики и риторики выделяются три этапа. На первом, древнегреческом этапе происходит логизация риторики. На втором (Древний Рим, средневековье, Новое время) логика и риторика развиваются как относительно самостоятельные дисциплины. Третий этап (XX в., современность) характеризует...
Збережено в:
| Дата: | 2007 |
|---|---|
| Автор: | |
| Формат: | Стаття |
| Мова: | Russian |
| Опубліковано: |
Кримський науковий центр НАН України і МОН України
2007
|
| Назва видання: | Культура народов Причерноморья |
| Теми: | |
| Онлайн доступ: | http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/98676 |
| Теги: |
Додати тег
Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Цитувати: | Взаимоотношение логики и риторики (ретроспективный взгляд) / В.Ф. Берков // Культура народов Причерноморья. — 2007. — № 106. — С. 269-271. — Бібліогр.: 5 назв. — рос. |
Репозитарії
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
irk-123456789-98676 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
irk-123456789-986762016-04-17T03:03:17Z Взаимоотношение логики и риторики (ретроспективный взгляд) Берков, В.Ф. История логики ХХ века Во взаимоотношении логики и риторики выделяются три этапа. На первом, древнегреческом этапе происходит логизация риторики. На втором (Древний Рим, средневековье, Новое время) логика и риторика развиваются как относительно самостоятельные дисциплины. Третий этап (XX в., современность) характеризуется единением логики и риторики на основе современных достижений психологии, теории коммуникации, теории информации и пр., созданием "новой риторики", ядро которой – теория спора, аргументации. У взаємовідношенні логіки та риторики виділяються три етапи. На першому, давньогрецькому, етапі відбувається логізація риторики. На другому (Давній Рим, Середньовіччя, Новий Час) логіка та риторика розвиваються як відносно самостійні дисципліни. Третій етап (ХХ ст., сучасність) характеризується єдністю логіки і риторики на засаді сучасних досягнень психології, теорії комунікації, теорії інформації тощо, утворенням "нової риторики", ядро якої – теорія спору, аргументації. In mutual relation of logic and rhetoric it is allocated three stages. At the first, ancient Greek occurs "logization" rhetoric. On the second (Ancient Rome, The Middle Ages, New time) the logic and rhetoric develop as rather independent disciplines. The third stage (the twentieth century, timeliness) is characterized by a unification of logic and rhetoric on the basis of achievements of psychology, the theory of communications, the theory of the information and other, creation of "new rhetoric" which kernel – the theory of dispute, arguments. 2007 Article Взаимоотношение логики и риторики (ретроспективный взгляд) / В.Ф. Берков // Культура народов Причерноморья. — 2007. — № 106. — С. 269-271. — Бібліогр.: 5 назв. — рос. 1562-0808 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/98676 ru Культура народов Причерноморья Кримський науковий центр НАН України і МОН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| topic |
История логики ХХ века История логики ХХ века |
| spellingShingle |
История логики ХХ века История логики ХХ века Берков, В.Ф. Взаимоотношение логики и риторики (ретроспективный взгляд) Культура народов Причерноморья |
| description |
Во взаимоотношении логики и риторики выделяются три этапа. На первом,
древнегреческом этапе происходит логизация риторики. На втором (Древний
Рим, средневековье, Новое время) логика и риторика развиваются как относительно самостоятельные дисциплины. Третий этап (XX в., современность) характеризуется единением логики и риторики на основе современных достижений психологии, теории коммуникации, теории информации и пр., созданием
"новой риторики", ядро которой – теория спора, аргументации. |
| format |
Article |
| author |
Берков, В.Ф. |
| author_facet |
Берков, В.Ф. |
| author_sort |
Берков, В.Ф. |
| title |
Взаимоотношение логики и риторики (ретроспективный взгляд) |
| title_short |
Взаимоотношение логики и риторики (ретроспективный взгляд) |
| title_full |
Взаимоотношение логики и риторики (ретроспективный взгляд) |
| title_fullStr |
Взаимоотношение логики и риторики (ретроспективный взгляд) |
| title_full_unstemmed |
Взаимоотношение логики и риторики (ретроспективный взгляд) |
| title_sort |
взаимоотношение логики и риторики (ретроспективный взгляд) |
| publisher |
Кримський науковий центр НАН України і МОН України |
| publishDate |
2007 |
| topic_facet |
История логики ХХ века |
| url |
http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/98676 |
| citation_txt |
Взаимоотношение логики и риторики (ретроспективный взгляд) / В.Ф. Берков // Культура народов Причерноморья. — 2007. — № 106. — С. 269-271. — Бібліогр.: 5 назв. — рос. |
| series |
Культура народов Причерноморья |
| work_keys_str_mv |
AT berkovvf vzaimootnošenielogikiiritorikiretrospektivnyjvzglâd |
| first_indexed |
2025-07-07T06:55:43Z |
| last_indexed |
2025-07-07T06:55:43Z |
| _version_ |
1836970247454720000 |
| fulltext |
ИСТОРИЯ ЛОГИКИ ХХ ВЕКА
269
Берков В.Ф.
ВЗАИМООТНОШЕНИЕ ЛОГИКИ И РИТОРИКИ (РЕТРОСПЕКТИВНЫЙ ВЗГЛЯД)
Логика и риторика – родственные дисциплины. Связь между ними во многом проясняет теория швейцар-
ского лингвиста Ф. де Соссюра. Ему принадлежит идея различения языка и речи. Речь, по Ф. де Соссюру, –
индивидуальное явление, язык – «социальный продукт речевой способности», «совокупность необходимых
условий, усвоенных общественным коллективом для осуществления этой способности у отдельных лиц» [4, с.
362]. Язык составляет основу речи и задает нормы любых проявлений речевой деятельности. Подобно тому
как логика имеет отношение к языку, риторика причастна к речи.
«Отцом логики» не без оснований называют великого древнегреческого мыслителя Аристотеля из Стаги-
ры (384–322 гг. до н. э.). Но правомерны вопросы: были ли у него предшественники? Каковы предпосылки его
логической теории? Ответом на какие вопросы эта теория явилась?
Решения вряд ли возможны при обращении лишь к трактатам самого Стагирита. Требуется основатель-
ный анализ социокультурного фона и сложившейся интеллектуальной атмосферы в Древней Греции той эпо-
хи.
В качестве предпосылок возникновения исторически первой логической теории, каковой была система
Аристотеля, исследователи выделяют следующие:
− совершенствование политического красноречия в условиях ожесточенных дискуссий по вопросам власти;
− развитие основанной на состязательности мнений судебной системы;
− организацию межполисных отношений (как с учетом внутренних раздоров, так и в условиях внешней уг-
розы со стороны огромного варварского мира);
− первые результаты обобщений и систематизации научного познания в области биологии, геометрии, ас-
трономии и других наук.
Как видим, среди этих предпосылок первостепенная роль отводится процессам общения. Не случайно в
антиковедении риторика считается одной из наиболее важных и фундаментальных категорий античной куль-
туры.
Древняя Греция V–IV вв. до н. э. породила плеяду блестящих ораторов – Горгий, Андокид, Лисий, Исо-
крат, Гиперид, Демосфен, Динарх, Эсхин. Их произведения вошли в золотой фонд европейского красноречия.
Используя достижения греческой мысли в области философии, этики, педагогики, переводя их на язык прак-
тической идеологии, ораторы оказывали огромное влияние как на формирование общественного мнения, так и
на принятие важнейших решений в области государственного управления.
Говоря обобщенно о развитии логико-риторических идей к середине IV в. до н. э., можно констатировать
следующее. В разработку этих идей было вовлечено большое множество выдающихся мыслителей. Результа-
ты их стараний отличались отсутствием единства в методологических подходах и теоретических выводах. По-
вседневная практика красноречия не могла удовлетворить людей, озабоченных состоянием нравственности
граждан и будущим древнегреческой государственности. За разрешение этой кризисной ситуации взялся вы-
дающийся ученик Платона Аристотель из Стагиры.
Рассмотрению логико–риторических проблем Аристотель посвятил свой первый крупный философский
трактат – «Топику», а также (видимо, более позднюю) «Риторику». «Топика» предваряет цикл произведений,
позже получивший название «Органона». Кроме «Топики» в «Органон» включаются: «О софистических опро-
вержениях» (есть предположение, что этот трактат является девятой книгой «Топики»), «Категории», «Об ис-
толковании», «Аналитика первая», «Аналитика вторая».
«Топика» представляет собой попытку (и не безуспешную) создания теории диалога. В любом диалоге,
как считает Аристотель, существуют общие приемы исследования вопросов, а общие места по–гречески назы-
ваются topos. Отсюда и название данного сочинения.
Рассматривая виды диалога, Аристотель отличает совместное исследование, организованное в форме дис-
куссии, от беседы учителя с учеником, а также от учебного спора, наконец, от спора, в котором цель сторон
состоит в том, чтобы одержать победу над противником перед лицом каких–то лиц, выносящих свое решение
[2]. С этими различениями связаны различия в характере посылок и способе выводов. Вне сферы того или
иного словесного препирательства лежит область научных доказательств, в которых из истинных посылок де-
лаются силлогистические выводы. В спорах же дело обстоит иначе: здесь, если спор носит исследовательский
или учебный характер, посылки могут быть вероятными, а формы обоснования также и более свободными
(например – полная индукция через простое перечисление и аналогия, в терминах Аристотеля: индукция и
сходство). Под вероятными понимаются такие высказывания, которые кажутся истинными. Наконец, в споре,
где речь идет о победе над противником, пререкающиеся стороны зачастую используют ложные посылки и
позволяют себе делать обманные выводы. Такой спор, в котором для достижения победы пользуются ложны-
ми посылками и практикуют паралогизмы, называется софистическим спором.
«Риторика» Аристотеля посвящена теории красноречия как искусству убеждения и имеет особую логиче-
скую направленность. Но этот трактат оперирует не только узкологическими, доказательными (аподиктиче-
скими) категориями. В риторической концепции Аристотеля важное место занимают выводы относительно
кажущегося возможного и вероятного бытия. Возможное и вероятное используется в тех случаях, когда ре-
альная достоверность оказывается недостаточной. Таким образом, аристотелевская риторика не довольствует-
ся достоверным знанием, так как человеческая жизнь и человеческое общение не ограничиваются только точ-
но проверенными силлогизмами, а, наоборот, полны неожиданных суждений и мыслей, придающих речи осо-
бую убедительность и даже воздействующих на других людей и на целое общество. В риторике Аристотеля,
таким образом, объединяются процессы логические и нелогические, рациональные и иррациональные, как это
Берков В.Ф.
ВЗАИМООТНОШЕНИЕ ЛОГИКИ И РИТОРИКИ (РЕТРОСПЕКТИВНЫЙ ВЗГЛЯД)
270
и необходимо для передачи всего многообразия жизненной и творческой практики человека. Конечная задача
риторики – обучение искусству убедительно говорить на основе методов как логических, так и внелогических
доказательств, поэтому она непосредственно соприкасается с художественным творчеством, где техника
красноречия уже играет второстепенную роль.
Рассматривая взаимоотношение логики и риторики в древности, следует обратить внимание на следую-
щую тенденцию: в V–IV вв. до н. э. развитие теории общения шло по линии ее логизации. Исследователи за-
метили важное свойство познающего мышления человека: если вначале высказываются некоторые утвер-
ждения, то затем могут быть признаны и другие утверждения, но не любые, а лишь строго определенные. По-
знающее мышление, таким образом, подчинено некоей принудительной силе, его результаты во многом детер-
минированы и предопределены предшествующим знанием. Данное свойство широко использовал Сократ в
своих диалогах. Умелой постановкой вопросов он направлял своего собеседника к принятию вполне конкрет-
ных выводов. Характеризуя свой метод, Сократ пояснял, что его манера вести беседу подобна тому, что дела-
ет акушерка, которая сама не рожает, но принимает роды. Так и он лишь спрашивает других, способствуя ро-
ждению истины, самому же ему нечего сказать. (Поэтому свой метод Сократ назвал майевтикой – искусством
повивальной бабки).
Ученик Сократа Платон, затем Аристотель сделали детерминированность мышления предметом специ-
ального исследования. Результаты Аристотеля особенно впечатляющи. Его успех связан с тем, что он устра-
нил из рассуждений то, что может быть названо их содержанием, сохранив только форму. Этого он достиг,
подставив в суждениях вместо названий с конкретным содержанием буквы (переменные). Подход Аристотеля
продемонстрировал тот факт, что достоверность результатов различных по содержанию рассуждений зависит
не только от истинности исходных положений (посылок), но и от отношений между ними, способа их соеди-
нения, т. е. от формы рассуждения (логической формы). Тем самым Аристотель положил начало науке об об-
щезначимых средствах и формах мышления, законах рационального познания. Позже эту науку стали назы-
вать логикой.
Логика не ограничилась выяснением случаев, когда истинность посылок гарантирует истинность заклю-
чения. Эта разновидность рассуждений стала предметом одной ее ветви – дедуктивной логики. Но уже Демок-
рит обсуждает проблему индукции, посредством которой осуществляется переход от частных утверждений к
общим положениям, имеющим вероятностный характер. Особый интерес к индукции проявляется в XVII–
XVIII вв., когда стали быстро развиваться опытные науки. Английскому философу Ф. Бэкону принадлежит
первая попытка теоретического осмысления индукции, которая, как он думал, способна служить единствен-
ным методом познания природных явлений в целях их применения на пользу людям.
B настоящее время логика представляет собой достаточно разветвленную научную дисциплину. Ее важ-
нейшим и наиболее зрелым разделом является формальная логика. При решении логических проблем активно
используются математические методы. Происходит математизация логики, создаются логические исчисления.
В З0-е гг. XX в. развитие формальной логики. связано с решением многих проблем металогики (греч. Meta –
после, за, позади), изучающей принципы построения и общие свойства формальных систем, например, про-
блемы непротиворечивости, полноты, независимости системы аксиом, разрешимости, возможностей этих сис-
тем выражать содержательные теории и др. Закладываются основы «машинного мышления». Формальная ло-
гика становится не только инструментом точной мысли, но и «мыслью» первого точного инструмента – ком-
пьютера, непосредственно в роли партнера включенного человеком в сферу решения стоящих перед ним за-
дач.
Как видим, логика стала самостоятельной, независимой от риторики наукой. В древности же (у Сократа,
Платона, Аристотеля и др.) логика и риторика существовали в единстве и как бы обслуживали друг друга. Но
уже Цицерон наблюдает тот факт, что «возник раскол, так сказать, языка и сердца, раскол бессмысленный,
вредный и достойный порицания, именно – обычай учить отдельно мысли и отдельно речи» [5, с. 172] .
Долгое время риторика существовала как наука об ораторском искусстве (гр. ritor – оратор). В XIX в. уче-
ние о речевом выражении мысли влилось в поэтику и стало частью теории литературы под названием стили-
стики. По существу риторика долгое время развивается как филологическая дисциплина, исследующая глав-
ным образом специфику языка художественной литературы. В центре внимания находятся различные «укра-
шения» речи – тропы (гипербола, мейозис, метонимия, метафора, аллегория, ирония и др.), риторические фи-
гуры (риторический вопрос, притворное недоумение, обращение к слушателю за советом); много внимания
уделяется способам управления голосом и пр.
Вместе с тем, в Новое время постепенно накапливаются предпосылки восстановления союза риторики и
логики. И. Кант обращает внимание на некоторые прагматические свойства языковых выражений, в связи с
этим, считает, что логика "может многое приобрести в отношении точности, определенности и отчетливости"
[3,с. 328]. Он проделал большую работу, чтобы продвинуть ее в этом направлении. Понятия ясности, точно-
сти, отчетливости и др. он сделал предметом пристального анализа. Значительное место им отводится критике
видимости. В противоположном направлении идет А.Шопенгауэр, обращаясь к вопросу о том, как создается
видимость путем различного рода уловок.
Бросая ретроспективный взгляд на соотношение знаний в гуманитарной сфере, Н. С. Автономова пишет:
«Когда-то в Греции, во времена Второй софистики, философия одержала победу над риторикой, доказательст-
во – над убеждением, предметная мысль – над достижением какой–то внешней цели. В современной ситуации
риторика в мировой культуре взяла реванш над философией, подчинив ее объективные устремления функ-
циональной оправданности. А теперь, наверное, имело бы смысл вновь обратить риторику на службу филосо-
фии» [1, с.28].
ИСТОРИЯ ЛОГИКИ ХХ ВЕКА
271
Думается, такое обращение уже свершилось. Можно даже утверждать о коренном переломе в отношениях
между риторикой и философией, риторикой и логикой. В этом плане привлекает внимание специалистов вы-
шедшая в 1958 году книга бельгийских ученых Х. Перельмана и Л. Ольбрехт–Титеки «Новая риторика», идеи
которой явно расходятся с устоявшейся традицией. Во главу угла авторы ставят способы убеждения аудито-
рии с помощью прежде всего речевого воздействия.
Но нельзя забывать о более ранних разработках этих же идей русским логиком С. И. Поварниным в та-
лантливо написанной книге «Спор. О теории и практике спора» (Пг., 1918). Эта книга является ярким образ-
цом практической логики. Она учит приемам, освоение которых совершенно необходимо для выработки куль-
туры дискуссии, способности понимания собеседника, без чего невозможен, как известно, плодотворный диа-
лог.
Как видим, риторика возвращается к своим истокам, к идеям, которые отстаивали Сократ, Платон, Ари-
стотель. Возрождается широкое (общелитературное, лингвистическое и даже философское) значение ритори-
ки как теории эффективной речевой коммуникации, как знания о приемах речевого убеждения и законах рече-
вого воздействия на человека. В настоящее время «новая риторика» разрабатывается во многих странах – в
США (Г. Джонстон), в Нидерландах (Р. Гроотендорст, Ф. ван Еемерен), в России (А. А. Ивин).
Источники и литература
1. Автономова Н.С. Заметки о философском языке: традиции, проблемы, перспективы // Вопросы фило-
софии. –1999. – № 11.
2. Аристотель. Топика. – VIII, 5.
3. Кант И. Трактаты и письма. – М., 1980. – С. 328.
4. Соссюр Ф. де Курс общей лингвистики (извлечения) // Звегинцев В.А. История языкознания XIX–XX
веков в очерках и извлечениях. – М., 1964. – Ч. I.
5. Цицерон. Три трактата об ораторском искусстве. – М., 1972.
Коротченко Ю.М.
ОНТОЛОГИЯ У. ВАН О. КУАЙНА: ОТ ТЕЛ К КЛАССАМ
Слова сопровождают мысли о чем угодно,
и лишь в той мере, в какой мысль
выражена в слове, мы можем
четко осознать ее.
У.ван О. Куайн
Целью настоящей публикации является реконструкция в основных моментах онтологической модели,
разработанной американским философом и логиком, методологом науки Уиллардом ван Орманом Куайном.
При этом мы выделим в онтологии языка Куайна как внутрилогические, так и внешние по отношению к логи-
ке, прикладные аспекты. Первая часть статьи будет содержать анализ изысканий Куайна на предмет критики
естественного (обыденного) языка, во второй же мы обратимся к проблеме границ мира, моделируемого в
языке с онтологией, предложенной Куайном.
Программной для нас работой американского логика является статья «Вещи и их место в теориях», вы-
шедшая в 1981 году. Она во многом обобщает и уточняет онтологические взгляды Куайна, ранее излагаемые,
в частности, в таких работах, как «Обозначение и существование» (1939), «Об универсалиях» (1947), «Об он-
тологических взглядах Карнапа» (1951), «С логической точки зрения» (1953), «Две догмы эмпиризма» (1951),
«Слово и объект» (1960).
Основным вопросом, которым задается Куайн, является вопрос о том, как возможны наши рассуждения,
выражаемые посредством языка, о внешних языку объектах? Очевиден онтологический статус проблемы: речь
идет о существовании объектов внутри и вне языка. При этом, если внешние языку объекты действительно
существуют, то языковые – принимаются. Тогда существование языковых объектов коррелятивно их приня-
тию. Когда же, в свою очередь, говорится не о языке вообще, а о каком-то данном языке, то имеется в виду
язык науки, построенный по систематически заданным правилам. Итак, первое редуцирующее допущение,
принимаемое Куайном, состоит в том, что «вопрос о принятии объектов есть вопрос о вербальном указании
(выделено мной – Ю.К.) на объекты» [1, c. 322]. Еще одно допущение (столь же редуцирующего свойства) ка-
сается ограничений в отношении языка науки и самой науки: наука представляет собой «концептуальное
средство для связи одного сенсорного возбуждения с другим» [там же], и экспликация механизма такого свя-
зывания возможна только посредством языка с четко сформулированными критериями принятия объектов
(как конкретных и внешних – люди и их нервные окончания, палки, камни, так и абстрактных – классы, чис-
ла).
Вербальное указание есть не что иное, как референция. Что же нужно «отредактировать» в обыденном
языке, чтобы референция была удовлетворительной? Вербальное указание может быть объективным, говорит
Куайн, или не быть таковым. Так, в процессе освоения языка мы неизбежно проходим стадию необъективной
референции, являющейся простой реакцией на стимул. Например, при произнесении ребенком слова «моло-
ко» выражается согласие с наличием молока или желание получить последнее. Произнесение слова «молоко»
тождественно здесь произнесению безличных предложений, состоящих из одного слова: «Ветрено» (“It’s
windy”; «Холодно» (“It’s cold”) и т. п. С ними можно согласиться только при наличии соответствующих сти-
|